В гостях у газеты «Контекст» Алекс Крутов, один из основателей благотворительной общественной организации «Пристань». Сегодня он рассуждает о судьбах российских детей-сирот и рассказывает об успехах работы программы социальной адаптации выпускников детских домов.
В 2011 году в США вышла в свет автобиографическая книга Алекса «Infinitely More». В ней Алекс рассказывает о детстве, проведенном в советских воспитательных учреждениях, и о своем пути к Богу.
В своей книге ты часто описываешь случаи, которые говорят о незащищенности детей-сирот в советском государстве. Как ты относишься к идее введения ювенальной юстиции в России? Сможет ли эта система защитить детей, или станет другой крайностью и принесет вред детям и их родителям?
Ювенальная юстиция может принести пользу, если поможет отслеживать процесс воспитания детей в государственных учреждениях и обеспечивать их безопасность. При этом взрослые, работающие в этих учреждениях, должны нести полную ответственность за жизнь и благополучие детей. Известно немало случаев, когда младшие дети в детском доме становятся жертвами насилия со стороны старших. Важно предусмотреть такие механизмы, согласно которым не только взрослые, но и старшие дети будут нести ответственность за свои действия. Причем, крайние меры в виде увольнения или тюремного заключения не изменят ситуацию, поэтому необходимо предусмотреть профилактические меры. Что касается ювенильной юстиции для семей, то это отдельный разговор. Возникает важный вопрос – кто будет контролировать действия соответствующих органов, и где гарантия, что они не будут переходить границы и без достаточных оснований отнимать детей у родителей? В этом случае количество социальных сирот в России только возрастет. Надеюсь, никто не желает такого развития ситуации.
Но в глубине души я убежден, что создание новой правовой системы – не ответ на вопрос защиты детей-сирот в государственных учреждениях. В России существует достаточное количество различных систем и контролирующих органов. Ключ к перемене – это образование общества и особенно людей, работающих с детьми в детских домах. Дело в том, что сегодня в обществе не наблюдается положительного отношения к детям-сиротам и уличным детям. По большому счету они никому не нужны. Государственные органы, имеющие непосредственное отношение к сиротам, воспринимают их как обузу. Детские дома – это машина, которая была запущена много лет назад. Легче отправить ребёнка в детский дом, чем оказать помощь семье в его воспитании, особенно в подростковом возрасте. Да, в последнее время много говорится о помощи, но я отношусь к этим обещаниям очень осторожно. Зачастую помощь сводится к материальным вещам, но это не так важно, как личное внимание и искренняя забота. Большое количество социальных проектов – просто галочка, которую необходимо поставить для отчетности. Вопрос лучше всего поставить иначе: а готов ли человек, участвующий в таких проектах, радостно вкладывать свою энергию и время, и хочет ли он, чтобы в жизни другого человека что-то изменилось?
Если общество станет более образованным в вопросах сиротства и каждая семья примет личное решение взять ребёнка, по каким-то причинам оставленного родителями, и воспитать его в любящей семье, как своего, то и обстановка в стране изменится. Детский дом – это не ответ на проблему сиротства в любой стране.
Насколько изменилась нынешняя ситуация, связанная с детьми-сиротами в России, по сравнению с тем, как это было в СССР во времена твоего детства?
Наверное, одно из самых больших изменений – это количество детей в детских домах. Раньше было гораздо меньше детских домов, но в каждом из них находилось слишком много детей. Это делало их похожими на фабрики, где дети были просто данными статистики – один пришёл, а другой ушёл. Благодаря профессионалам, которые заметили, что в крупных детских домах полностью стираются черты индивидуальности, эта проблема была решена, но все же остается еще много моментов, над которыми нужно работать.
В советские времена практически не было психологов и не существовало социальной системы в помощь сиротам. Психологические нужды сирот игнорировались, поэтому дети жили с чувством неуверенности и вины, не осознавали собственной ценности и ценности друг друга и не имели положительного примера для подражания. Сейчас наблюдается больше понимания особых потребностей сирот и желания помочь им, но эффективность проводимой работы пока не очень ощущается.
Но в советские времена были и некоторые плюсы. Например, нас вывозили в музеи и другие культурно-просветительские заведения, что сейчас, увы, очень редко делается. Благодаря тому времени я полюбил историю и сам город Санкт-Петербург. Сейчас дети чаще всего смотрят телевизор, причем, не самые хорошие передачи, играют в компьютер, или делают что-то ещё, что не способствует развитию их личности. Без практических ценностей в душах детей появилась пустота.
Некоторые вещи, к сожалению, остались без изменения. Например, помню, как во времена нашего детства нам часто разрешали смотреть фильмы ужасов, и мы смотрели, не понимая, какое разрушительное действие они оказывают на нас в духовном и моральном плане. Увы, по сравнению с советскими временами в этом отношении ничего не изменилось.
Однако в советские времена было больше контроля в плане сексуальных отношений. Сейчас участились случаи сексуального насилия в отношении детей и подростковой беременности.
Что касается количества детей-сирот, то трудно утверждать, стало ли их меньше, чем во времена Советского союза, или нет. Я знаю одно – Россия переживает четвертую волну сиротства со времён революции. По официальным данным количество сирот в России составляет 740 000, а по неофициальным их значительно больше.
Ты бываешь не только в США, но и в других странах. Приходилось ли тебе обращать внимание на систему заботы о детях-сиротах в разных государствах? Какая система тебе видится наиболее оптимизированной?
За последние 18 лет я побывал в Финляндии, Эстонии, Германии, Северной Америке, Англии и в Италии, но близко знаком только с системой США, поэтому про нее и расскажу. За всю историю страны существовало несколько форм заботы о детях-сиротах. Одно время, более 60 лет назад, матери-одиночки получали компенсацию, которая помогала им заботиться о детях. Увы, эта система не продержалась долго из-за злоупотреблений со стороны родителей. Потом появились детские дома, многие из которых находились рядом с церквями. Прихожане этих церквей принимали активное участие, помогая находившимся там детям. Но и эта система прослужила недолго – психологи провели множество исследований и выяснили, что чем дольше ребёнок находится в государственном детском доме, тем больше это разрушает его личность. Более того – для такого ребенка нет обратной дороги. Поэтому детские дома были упразднены, и появилась новая система, которая держится дольше всех. Это так называемые фостерские семьи.
В США существует много семейных пар, которые прошли соответствующую подготовку и готовы стать для детей либо временной фостерской семьей до того, как их родители пройдут реабилитацию и будут готовы забрать их обратно, либо сами открыты к усыновлению. Для того чтобы усыновить ребёнка, должно пройти время, достаточное для знакомства, а биологические родители должны быть лишены своих прав. Кроме обучения пары проходят психологическое обследование, которое показывает степень их готовности воспитывать ребёнка. Если возникнет необходимость в помощи психолога или соцработника, такие семьи могут рассчитывать на помощь профессионалов. Найти их можно и в поместных церквях. Если семья берёт ребёнка на время, то получает денежную компенсацию на питание, одежду и образование. Деньги небольшие, но всё же служат некоторой помощью. Конечно, существуют фостерские временные семьи, которые берут детей из-за денег, но есть и те, которые хотят помочь им обрести любящую и заботливую семью. Если ребёнок находится в фостерской семье временно, то его биологические родители сохраняют свои права. В России очень часто торопятся лишить родителей их прав вместо того, чтобы помочь им реабилитироваться и стать полноценной семьей.
Государственных детских домов в США нет, но есть частные. Все они сотрудничают с социальными службами, которые и направляют детей в детские дома, и практически все находятся под патронатом церквей или благотворительных организаций. Детские дома в США очень маленькие, семейного типа. Я имел возможность посетить один из самых больших детских домов в США – «Хэндрикс Чилдренс Хоум» в штате Техас. Это частный детский дом, который действует с 30-х годов прошлого столетия. Он был открыт благодаря одной паре, которая любила детей. Супруги оставили большое наследство, чтобы детский дом и дальше работал, помогая детям, которые по различным причинам не могут воспитываться в своих семьях. Первое, что мне понравилось в этом детском доме, – это домашняя атмосфера. Второе – дети живут в коттеджах с семейной парой, которая выполняет функции родителей. При этом возраст детей, проживающих в одном доме, разный, как в семье, плюс родные дети пары тоже живут с ними. Третье – у каждого ребёнка есть своя комната, и он чувствует себя членом семьи. Четвёртое – у каждого ребёнка есть свои обязанности и ответственность, как и должно быть в семье. Пятое – детей с раннего возраста приучают к труду и прививают необходимые жизненные навыки, чтобы впоследствии они могли жить самостоятельно и быть полноценными гражданами общества. Шестое – даже после окончания детского дома детей не оставляют. Существует специальная программа, которая помогает им социально адаптироваться. Также они получают помощь в дальнейшем обучении при наличии желания и академических способностей. Выросшие дети сохраняют благодарность своему детскому дому, постоянно приезжают в гости и оказывают всяческую помощь.
Весь мир с напряжением следит за событиями, развернувшимися вокруг закона, который запрещает усыновление российских сирот иностранцами. Каково твое личное отношение к этому? Готово ли, на твой взгляд, российское государство самостоятельно решать проблемы детей-сирот?
Это очень острая проблема, которая потрясла практически весь мир. Мне очень больно, когда сироты или беззащитные дети становятся жертвами политики. На мой взгляд, принятие этого закона – простой политический ход со стороны российского правительства как ответ на закон, который был подписан конгрессом Соединенных Штатов, и не имеет никакого отношения к сиротам. Да, будут продолжать говорить и писать, что это неправда, что мы заботимся о наших сиротах и наших бедных детей должны усыновлять граждане России. Если появится больше российских граждан, готовых усыновлять детей, и детских домов не будет вообще, я буду только рад. Но те, кто находятся в курсе дел международного и местного усыновления и помогают детям-сиротам, знают, что усыновление среди граждан России непопулярно. С 2008 года количество детей, усыновленных гражданами России, снизилось с 10 000 детей в год до 7 400. Это официальная статистика Интернет-Проекта Министерства образования и науки РФ и Департамента государственной политики в сфере защиты детей. Если бы государство на самом деле стремилось к росту числа детей, усыновленных российскими гражданами, мы наблюдали бы другой результат. Думаю, причина снижения количества усыновленных детей кроется не столько в существующих барьерах в процессе усыновления, сколько в отсутствии адекватной информации о детях-сиротах и изобилии устрашающей негативной информации.
Меня беспокоит и то, что главным мотивирующим фактором для развития усыновления в России становится материальный. Время от времени слышу обещания увеличить объемы выплат семейным парам на каждого приемного ребенка. Иностранным гражданам усыновление российских детей стоит от 35 000 тысяч до 45 000 тысяч долларов, а внутри страны почему-то складывается обратная ситуация. У меня возникает вопрос – а что, если семейные пары не будут получать никакой материальной компенсации, но, усыновляя ребенка, сами должны будут уплатить некую сумму? Сколько сирот в таком случае обретет дом? Кто из правительственных чиновников подал личный пример, усыновив ребенка или двух, и не ради компенсации, а ради того, чтобы сирот в России стало меньше?
Я убежден, что пока мы думаем только о деньгах, будь то международное усыновление или внутреннее, мы не изменим положение сирот. Наши СМИ пока недостаточно говорят и пишут о проблемах детей в детских домах, а родители, несмотря на подготовительные курсы, оказываются неготовыми ко многим нюансам воспитания приемных детей. Почему российских граждан не поощряют посещать детей в детских домах, а немногим желающим вход в эти учреждения затруднен? Почему часто скрывается правда о том, с чем пришлось столкнуться детям в детских домах, а если она всплывает, то чаще всего, когда уже поздно? Почему, когда возникают проблемы в семьях, где есть усыновленные дети, родителям некуда обратиться за помощью, будь то в России или в другой стране?
Трудно сказать, готово ли российское государство решать проблемы сиротства. Я хотел бы подчеркнуть один важный момент. Если мы хотим, чтобы российских сирот усыновляли граждане России, то правительственным чиновникам необходимо стать примером, за которым последуют и другие люди. Готовы ли они усыновить хотя бы по одному ребенку? Я не уверен в этом. Чтобы ситуация с сиротами изменилась к лучшему, каждый человек должен принять личное решение и действовать. Мы не можем сидеть и ждать, когда кто-то сделает это за нас. Очень важно смотреть на решение проблемы сиротства не с социально-экономической стороны, а духовной, нравственной, психологической, отталкиваясь от личного решения помочь и осознания ценности каждой личности.
На каком этапе сейчас находится программа «Пристань»? Каковы ее успехи за последний год?
Этим летом «Пристань» будет праздновать свое двенадцатилетие. Просто не верится, что уже 12 лет служение помогает выпускникам детских домов стать полноценными гражданами общества и воплотить в жизнь свои мечты. «Пристань» переживает период роста, но есть и трудности. Сначала о росте. Одна из целей «Пристани» – распространять идею нашего служения и содействовать в открытии подробных организаций по всей России и СНГ. Мы понимаем, что есть много детей-сирот, нуждающихся в помощи, а мы находимся в Санкт-Петербурге и не можем охватить их всех. Наша цель – не количество, а качество нашего служения. Мы концентрируемся не на том, скольким ребятам мы можем помочь, а на том, насколько эффективной окажется наша помощь. Мы хотим, чтобы они не повторяли ошибок своих родителей и не стали частью печальной статистики, в которую попали многие выпускники детских домов. На сегодняшний день служения по модели «Пристани» действуют в Курске, Калининграде и Рязани. Этой осенью ожидается открытие служения в Казани, и мы надеемся, что по воле Божьей это случится в Нижнем Новгороде и Выборге.
Мы благодарны Господу и нашей команде, которая полностью посвятила себя служению, и теперь мы видим плоды нашей работы. Нашу жилую программу окончили около 130 ребят. Они получили образование, приобрели различные жизненные навыки, нашли работу. То, что они обрели во время пребывания на нашей программе, помогло им многого добиться. Наши выпускники не только стали хорошими гражданами общества, но некоторые из них теперь помогают другим.
Несколько участников программы и выпускников в прошлом году уверовали в Господа. Это одно из самых важных достижений для нас, потому что только Бог может исцелить глубокие раны, которые были причинены этим детям. Благодарим Господа за то, что появилось больше людей, готовых стать волонтерами и поддерживать нас финансово. Но всё равно нам есть над чем работать и куда расти, чтобы служение «Пристани» могло и дальше помогать выпускникам детских домов.
«Центр развития дополнительных трудовых навыков» ведёт свою деятельность уже более 5 лет. Большое количество детей из 7 различных детских домов и 1 приюта приходят к нам, чтобы получить навыки, которые для многих из них послужат ключом к успеху после выпуска из детского дома. Мы постоянно находимся в активном поиске волонтеров, имеющих знания и навыки, которые они могут передать детям. Важные качества волонтеров – ответственность, надежность и готовность послужить детям.
Также полным ходом идет развитие направления по сбору финансов в Санкт-Петербурге и Ленинградской области. В России пока плохо развита система социальной ответственности бизнеса и индивидуальных пожертвований. Для служения такого масштаба очень важна молитвенная и финансовая поддержка. Мы постоянно приглашаем различные компании и частных лиц к пожертвованиям в СПБОО «Пристань».
Ожидаете ли вы содействия правительства Санкт-Петербурга или российского правительства в вашем деле? Могут ли они помочь программе стать более успешной?
На сегодняшний день «Пристань» – это официальная Санкт-Петербургская благотворительная общественная организация. Мы получили подтверждающий документ из Министерства юстиции, и это был нелегкий путь, который занял у нас больше двух лет. Также «Пристань» официально получила разрешение сотрудничать с детскими домами от Комитета по образованию и науке. Хотя ранее мы взаимодействовали с комитетом гораздо больше и ближе, чем сейчас.
В данный момент мы пытаемся наладить сотрудничество с Комитетом социальной политики Санкт-Петербурга. Одна из главных целей – получить возможность помогать детям, которые имеют статус сироты, но воспитываются в семье, а не в детских домах.
Нам очень бы хотелось наладить более близкое сотрудничество с различными госструктурами, которые могут посодействовать нашей организации в дальнейшем росте и развитии. Мы бы хотели обратиться в КУГИ с просьбой выделить бесплатное помещение для «Центра развития дополнительных трудовых навыков». Сейчас нам приходится арендовать помещение, а это деньги, которые мы могли бы потратить напрямую на детей или оплату труда репетиторов, которые обучают детей. Также хотелось бы сотрудничать с вице-губернатором по социальным вопросам, чтобы оказывать помощь ребятам с нашей жилой программы, у которых есть острые вопросы.
Трудно сказать, рассчитываем ли мы на помощь и содействие правительства Петербурга или Российской Федерации. Главное, чего бы нам хотелось, – не встречать препятствий в своей работе, видеть, что нам идут навстречу, и мы вместе выполняем свою миссию без опасений высоких налогов, закрытия организации и прочего. Пока существует достаточно нюансов, которые беспокоят нас и являются стопором для свободной и спокойной работы.
Я уверен, что правительство может помочь не только «Пристани», но и многим другим НКО, чтобы мы могли вместе помогать нуждающимся, которых в нашем обществе так много. Сегодня правительство практически не помогает НКО, а общество пока ещё не созрело для того, чтобы жертвовать, поэтому приходиться искать финансирование из других источников. Часто и иные источники в глазах правительства несут какую-то угрозу, поэтому возникают препятствия успешному переводу финансов для деятельности НКО. Помогать финансово НКО государство тоже не собирается, тогда остаётся вопрос – что делать? Хочется, чтобы НКО, не представляющие никакой угрозы для общества, могли свободно осуществлять свою деятельность и получать для этого необходимые средства. Мы очень надеемся, что в будущем «Пристань» будет функционировать за счет российских жертвователей – частных лиц, церквей и представителей бизнеса. Одна из нашей целей – стать самодостаточной и самоокупаемой организацией.
Возможно, наши читатели пожелают принять участие в служении «Пристани». Как именно они могут это сделать?
Любое служение нуждается в помощи, и мы будем очень признательны, если появятся новые желающие помочь «Пристани». Нам нужна постоянная молитвенная поддержка, потому что любое служение – это духовная борьба. Мы просим молиться, чтобы Бог защитил нас от атак дьявола и исцелил сердца детей от глубоких ран.
Нам также нужна финансовая помощь. Для того чтобы «Пристань» могла и дальше помогать ребятам из детских домов и выпускникам, требуется финансовая поддержка. Мы призываем людей, готовых быть постоянными партнерами и жертвовать любую сумму, которую они могут себе позволить. В идеале мы хотим найти людей, готовых ежемесячно вкладывать в служение 150-300 рублей. Чем больше людей, готовых жертвовать, тем больше вероятность того, что мы сможем продолжать и развивать свое служение.
Нам нужны волонтеры, которые готовы на постоянной основе обучать ребят в «Центре развития дополнительных навыков». Главное пожелание к волонтерам – наличие знаний и навыков, которые можно передать детям, веры в Бога и желания послужить Ему, помогая сиротам, а также ответственность. Среди знаний и умений могут быть кулинария, столярное дело, роспись по батику, керамика, компьютеры, английский, стрижка, визаж, косметология и многое другое.
Нам нужны семьи, готовые стать постоянной поддержкой для наших выпускников. Мы ожидаем, что такие семьи духовно «усыновят» или «удочерят» ребят и всегда будут доступны для выпускников «Пристани», чтобы поддерживать их, направлять, помогать, вдохновлять.
Нам нужны люди, готовые помогать молодым мамам. Работа с ними – одно из направлений «Пристани». Среди наших подопечных 15-20 одиноких молодых мам, воспитывавшихся в детских домах. К сожалению, нередки случаи, когда девушки, не имя положительного примера, повторяют ошибку своих родителей, и оставляют детей в детском доме. Наша задача – прервать цикл рождения нового поколения сирот. Мы стараемся оказать молодым мамам различные виды помощи: психологическую, духовную, материальную.
Владельцы машин могут помочь нам возить наших мам и детей, а также продукты в центр для кулинарных классов.
Нам требуется профессиональный фотограф, готовый раз в год проводить фотосессию для всех видов служения «Пристани». Мы используем эти фотографии для PR и развития наших проектов.
Мы также будем рады, если появится владелец типографии, готовый бесплатно напечатать презентационные материалы, которые мы обновляем ежегодно.
Если есть люди, готовые жертвовать продукты или вещи, мы также будем очень благодарны.
Если у вас есть желание поучаствовать в служении «Пристани», вы можете связаться со следующими людьми:
Любовь Григорьевна Яровая – Национальный Директор СПБОО «Пристань»
+ 7 (911) 251-2025 harbor71@mail.ru
Раиса Васильевна Бурябаш – Ответственная за учебный центр дополнительных трудовых навыков
328-0477 harbor.center.spb@gmail.com
Cергей Николаевич Михайловский – Специалист по связям с общественностью
993-7576 sergeymikhaylovsky@gmail.com
Обязательно посетите наш сайт и посмотрите на домашней странице новый видеофильм о нашем служении: www.harborspb.ru
Интервью Ирина ЛИМОНОВА