Имя этого молодого богослова пока нельзя назвать широко известным, но его статьи вы могли встречать в газетах «Мирт», «Колокол», нескольких менее популярных изданиях и, конечно же, найти в недрах Интернета. Именно так ко мне и припутешествовал его «Кризис в протестантском служении», совершив круг неизвестно откуда до Сахалина, потом обратно в Питер. Павел сильно удивился, узнав, что его статьи оказались так далеко от Северной столицы, и любезно согласился дать интервью для нашей газеты. Его высказывания наводят на размышления, его мечты внушают оптимизм. Он не идеал, не сверхдуховный или суперумный – просто молодой христианин, стремящийся к знаниям и переменам, которые все нам так нужны. Итак, гость нашего сегодняшнего номера – ПАВЕЛ ЦВЕТКОВ,
Немного биографии.
Коренной петербурженец, выпускник Санкт-Петербургской Евангелической академии (богословие, специализация – библеистика Нового завета) и Фуллеровской семинарии (миссиология). Вырос в обычной советской нехристианской семье, но в возрасте 21 года услышал Благую Весть и сделал свой выбор в пользу Христа. На сегодняшний день он и сестра остаются пока единственными евангельскими христианами в семье.
— Что явилось для тебя толчком к получению христианского образования?
— Когда я стал ходить в церковь и читать Библию, у меня стало возникать много вопросов. И когда я подходил с ними к пастору, он либо молчал, либо отвечал: «Принимай, брат, верой»! Это меня не устраивало, мне хотелось получить какую-то информацию для размышления. Очевидно, Бог на это ответил тем, что мой знакомый, работавший в богословской семинарии, предложил мне туда поступить. И вот, буквально в последние три дня, я быстро подал документы, сдал экзамены, потом сказал матери, что я буду учиться. Она была в шоке, потому что особого смысла в этом не видела, тем более, что поступил я на очное отделение. Учился я пять лет.
— Публикации каких современных богословов тебя привлекают, если вообще таковые имеются?
— Как ни странно, в основном это православные публицисты и философы. Например, всем известный ныне покойный протоиерей Александр Мень, так же отец Вениамин Новик, архимандрит Августин, преподаватель Санкт-Петербургской Православной Богословской академии. Что касается протестантских богословов, то, пожалуй, близко знаю одного – Тарасенко Александра Александровича, который занимается библеистикой Нового Завета и межзаветного периода. К сожалению, остальных я вряд ли слышал и читал. Серьезных книг российских авторов в книжных магазинах пока не найти, разве только зарубежных.
— Какие предметы за время учебы в семинарии стали для тебя любимыми?
— «Библеистика Нового завета», «Культурно-исторический контекст Нового Завета», «Герменевтика», «Экзегетика».
— Т.е. стандартный набор богословских предметов?
— Не совсем. Например, «Систематическое богословие» я не люблю. Мне нравятся больше практические предметы, например, «Практическое богословие». Именно в этой области я и пишу статьи.
— Ты больше теоретик или практик?
— Скорее всего, больше теоретик, но стараюсь проецировать свои знания на практику. Стараюсь смотреть вперед, предпринимать практические шаги. Общаюсь с христианами на разных форумах, контактирую с христианскими организациями. Прихожу к выводу, что, к сожалению, сегодня протестантская церковь какая-то аморфная. Что-то делается, а отдачи почти никакой. Прошло 15 лет со времени проведения крупных евангельзационных кампаний, приезжали известные проповедники, евангелисты, но сегодня церкви пусты. По самым оптимистическим прогнозам протестантов в России менее 2-3 процентов. Церкви, которые в середине 90-х были крупными, имели много дочерних церквей, сегодня доживают последние дни. Разговаривал с пастором одной из них – он говорит: «Все замечательно! Аллилуйя! Бог нас благословит». Я ему ответил: «Три года назад твоя церковь состояла из 300 человек, а сейчас из 10 – это ли благословение? Я сомневаюсь».
— А какие причины такого упадка ты видишь?
— Одна из причин, о которой я пишу в своей статье «Кризис протестантского служения», — это непрофессионализм. В годы советской власти не могло идти и речи о богословском образовании проповедников – это были такие же работяги, которые после работы готовились к проповеди, но в последнее время, когда открылось много возможностей получить образование, мало что изменилось. В христианских учебных заведениях очень мало студентов. Например, в СПХУ и Евангелической академии набор катастрофически мал. Администрация и преподаватели стараются идти навстречу студентам, но мало что меняется, потому что, с одной стороны, еще не все пасторы понимают необходимость обучения, с другой — сами люди не видят дальнейшей перспективы. Закончил ты христианский вуз, а что дальше? Нередки и такие ситуации — обучившись, ты видишь больше недостатков в своей церкви, хочется помочь исправить их, но не каждый пастор готов принять новшества. Умный пастор будет открыт для замечаний и предложений и постарается их учесть. Но в большинстве случаев тебя, слишком грамотного, в церкви уже не ждут. Некоторые прихожане подходят к молодому богослову за советом, и пастор чувствует в нем конкурента, даже врага. Как себя реализовать? 95 % окончивших христианское учебное заведение не находит себя в служении. С одной стороны – мало учебных заведений, где ты мог быть преподавать, с другой – низкая оплата труда. Приходится делать выбор – заниматься только богословием, оставить его совсем или совмещать служение с дополнительным заработком. Например, я стараюсь писать статьи и одновременно зарабатываю деньги обычным физическим трудом.
— Что побуждает тебя заниматься служением, не смотря ни на что? Все-таки людская ограниченность, непринятие нового, маленькая зарплата сильно отбивают желание что-либо делать…
— Безусловно, это так, но в церкви всегда есть люди, которые хотят меняться, поэтому у меня есть надежда, что не все потеряно, что у христианского образования в России есть будущее. В моем сердце есть желание не отступать, и в сфере научного богословия я чувствую себя как рыба в воде. У пастора церкви, в которую я хожу, есть желание меняться, идти вперед — это тоже ободряет.
— Какие именно перемены, на твой взгляд, должны произойти в российской протестантской церкви?
— Во-первых, нам нужно осознать, что ситуация нездоровая, оставить позицию «моя хата с краю» и «у нас все хорошо». Иначе все развалится само собой. Во-вторых, нужно повышать свою квалификацию. В мире есть курсы повышения квалификации, а в христианской среде мы о квалификации даже не говорим. Интернет-ресурсы, конференции, семинары – все это помогает в самообразовании. В третьих, стоит задуматься над такой информацией — в кругах Госдумы и Правительства идут разговоры о том, чтобы с 2008 года сделать клерикальные церковные должности профессиональными. Если это произойдет, то сколько протестантских церквей может закрыться, потому что служители не имеют соответствующего образования? Хорошо, если дипломы протестантских вузов будут признаваться, а если только православных?
А если говорить об изменениях — я больше замечаю их у прихожан церкви, чем у клира. Они более трезво оценивают ситуацию, чем освобожденные служители. Церковь сегодня более консервативна, чем ранняя церковь, держится за устаревшие формы и отстает от времени. Конечно, кое в чем мир излишне «прогрессивен», и нам не стоит уподобляться ему, например, в толерантном отношении к гомосексуализму. Но порой складываются такие ситуации — бизнесмен – христианин стыдится пригласить партнеров в свою церковь, иначе он испортит свой имидж и отношения с ними. А все дело в том, что церковь просто несовременна. Содержание христианства должно оставаться неизменным, но не внешние формы. Благую Весть можно назвать продуктом на рынке идей, и многое зависит от того, как преподносится той или иной продукт. Один из принципов успешной рекламы – стараться делать так, чтобы продукт был намного лучше, чем сама реклама. И нам сегодня стоит постараться, чтобы Евангелие в церкви имело «красивую обложку» и истинное содержание, без примеси личных представлений. Но все же нам нужно помнить, что в мире есть гораздо лучшие социальные проекты, дискотеки, концерты, чем способны организовать мы. Главное – какое содержание мы предлагаем? Не надо подменять Евангелие проектами, иначе новообращенные люди не будут иметь основания своей веры и рано или поздно уйдут.
— Кто для тебя служитель-профессионал своего дела?
— Я много говорю о профессионализме, но это не только вопрос образования. Некоторые люди служат в церкви, но людей не любят. Чтобы быть хорошим служителем, нужно иметь не только образование, но и чуткость, верность, посвященность, здравомыслие, способность принять верное решение. Важно быть человеком Евангелия, чтоб все сферы жизни соответствовали ему.
— А себя ты профессионалом считаешь?
— Нет, поскольку, в моем понимании, профессионал полностью посвящен своему делу, а я занимаюсь не только богословием. Но и дилетантом тоже себя назвать не могу – однажды я принял решение, что всю жизнь буду учиться, развиваться, и стараюсь делать это.
— Были ли в твоей жизни трудные ситуации, когда ты был близок к разочарованию? Что тебе помогает оставаться христианином?
— Как ни банален мой ответ, но это верность Бога. Были у меня и разочарования, но я всегда думал о том, что Бог превыше всего, и судьба моя – не начать и бросить, а начать и дойти до конца. Пришло разочарование в людях, которое знакомо многим из нас, при этом многие разочаровываются заодно и в Боге. Но у меня этого не случилось, потому что однажды я понял — люди слабы (в том числе и я), а Бог остается Богом. Не надо проецировать Бога на человека. Конечно, хочется в пасторе видеть Бога, но он такой же человек, так же может оступиться. Важно, чтоб в нашей жизни присутствовала молитва, общение с Богом, тогда придет мир и покой.
— Какие принципы ты считаешь основополагающими для себя?
— Есть хорошая римская поговорка, словами которой я руководствуюсь: «Орел не ловит мух». Орел — хищная птица, он не отвлекается на мелочи. У него другая высота полета, другое мышление. Нам христианам, нужно помнить об том, чтоб не концентрироваться на материальном. Еще я надолго запомнил слова одного христианина, преуспевающего бизнесмена. Однажды он сказал мне: «Если б я спрашивал у всех своих начальников по поводу каждого шага, я не стал бы тем, кем я стал». Ты сам куешь свое счастье. Ты сам отвечаешь за свою жизнь перед Богом, не твой пастор, не жена. Ты сам ее строишь и сам разрушаешь. А чтоб достичь чего-то, иногда необходима какая-то доля риска.
— Тебе 30 лет, это некий рубеж в жизни. Как бы ты оценил прожитый этап, и что бы ты прожил иначе?
— Совершенно не жалею, что получил высшее духовное образование. Не жалею, что я христианин, что нахожусь в этой церкви («Сила Евангелия»). Сейчас у меня есть желание помогать людям приходить ко Христу. Раньше я хотел заниматься богословием, чем угодно, но спасать людей я не был готов, а сейчас у меня есть это желание, и я не боюсь благовествовать – это тоже достижение для меня. В житейском плане – конечно, хочется семью, детей (мальчика и девочку). Хочется иметь рядом человека, который будет понимать и поддерживать меня, того, кому я смогу выразить свою любовь.
— Каким ты видишь свое будущее?
— Хочу, как уже сказал, иметь семью, получить магистерскую степень по богословию, заниматься благовестием.
— И последний вопрос. Каковы твои прогнозы, как богослова – изменится ли к лучшему ситуация в протестантском служении в России?
— Если мы начнем меняться, то и ситуация изменится. Не все так плохо – есть хорошие служители, эффективные служения. Но если будем стоять на месте, все развалится само собой. Лет через 5-10 процесс может пойти в лучшую сторону, и протестантов станет хотя бы 5 % от населения страны. Даже если мы останемся в меньшинстве, но будем признаны как христиане. А пока для простых людей мы сектанты, и с нами в большинстве случаев не хотят иметь дело.
Наша долгая беседа с Павлом подошла к концу, но на душе осталась радость от того, что «не перевелись еще богатыри на Руси», и надежда на лучшее для христианского образования и российской протестантской церкви в целом
Ирина ЛИМОНОВА