1 августа — день для меня знаковый, ибо ровно 20 лет назад в этот день со мной совершилось таинство Рождения Свыше. Обычный тольяттинский хиппи-сахаджа-йог, начитавшись Нового Завета, стал христианином. Да не просто христианином, а маргиналом-баптистом.
Выбор, конечно, был не вполне осознанным. Скорее, случайным: у баптистов пели чуть лучше, чем у пятидесятников, а православные не рассматривались в принципе. Во-первых, меня из храма попросили уйти, не вынеся моего внешнего вида с хайратником, фенечками и ксивником (а я ведь даже ни на алтарь не залезал, ни у царских врат не призывал Богородицу Горбачева прогнать). Во-вторых, в нашем церковном православном хоре пели мои друзья, лабухи из окрестных кабаков. Потом показывали мне фотографии, где они бухали в классах воскресной школы. Чистые детские рисунки, развешанные на стенах и изображавшие сюжеты из Евангелия резко контрастировали с пьяными рожами регента и хористов. Мне это было неприятно…
Я стал маргиналом, полностью подтвердив наблюдение Льва Толстого о том, что русский человек, когда всерьез задумывается о Боге, в первую очередь уходит из православия… Не важно куда, в хлыстовство, в штунду, но ИЗ православия…
За 20 лет ничего не изменилось. И даже в наши дни я по-прежнему считаю, что быть православным в России стыдно.
Но дело тут не в православии, как таковом…
Недавно пересмотрел я фильм «Стиляги»… И в эпизоде, когда преобразившийся из жлоба в чувака Мэлс идет по городу, сопровождаемый враждебными взглядами серой толпы, вдруг испытал чувство узнавания.
Оно мне знакомо с детства. Так смотрели на меня учителя, когда я, секретарь школьного комитета комсомола, пришел в свой кабинет в том же хайратнике и ксивнике. На меня хотели пожаловаться в райком, но времена были перестроечные, и в райкоме им было тихо сказано, что нынче все можно, что неформал-комсомолец — это модный тренд и вообще Бегичева в программе «Время» показали, так что отвяньте от мальчика.
Отвять-то отвяли… Но взгляды я ловил на себе еще долго… А взгляды гопников на улице вызывали странно-стойкое ощущение тождественности разных представителей серой массы. Разница между гопником и советским учителем поразительно сводилась к нулю, когда рядом шли люди в ярких, солнечных одеждах.
Когда я стал христианином, это чувство не исчезло. Помню, как шарахались от меня граждане, когда я спрашивал дорогу в баптистский дом молитвы. Мне было не привыкать. Мэйнстрим (красивое название для серой массы) всегда боится иного, непохожего.
Я стал баптистом. В России постсоветской это означало обрекание себя на вечнокосые (слово образовано по аналогии с вечнозелеными растениями) взгляды представителей религиозного мэйнстрима, враз оказавшегося православным.
Это не значит, что православие однозначно плохо, а баптизм априори хорошо. У меня масса претензий к баптизму: от эстетических до богословских. Собственно, поэтому период моего баптизма закончился 4 года назад (я перешел в еще более маргинальное сообщество — русских евангеликов). Но быть баптистом в России — хорошо! А в религиозном смысле — еще и достойно.
Именно поэтому в США и западной Европе хорошо и достойно быть православным. Я испытываю искреннюю симпатию к православным американцам, перешедшим в православие из протестантизма.
И мне смешно, когда люди заявляют о своем нелегком богословском выборе. Мне представляется, что под этими словами подразумевается отчаянная жажда Красоты, Радости и Жизни, которая не совместима с серостью религиозного мэйнстрима.
У меня есть масса претензий к православию. И, как ни странно, тоже эстетических и богословских.
Но претензии эти благословенны. Вот к свидетелям Иеговы у меня нет претензий. Это несчастные люди, не знающие Евангелия. Нет у меня претензий ни к атеистам, ни к панк-феминисткам, ни к «голубым». Эти люди — объект благовестия и христианской любви. Их надо спасать.
А вот православных и протестантов спасать не надо! Они сами кого хочешь спасут так, что не обрадуешься…
Поэтому я выбираю путь маргинала. Он правдив, ибо узок!
Чтобы назвать себя баптистом в России, нужно собрать в кулак всю волю и мужество. Чтобы назвать себя баптистом на юге США, можно быть никем. То же самое с православным. В России человек может не быть верующим и называть себя православным. Но ни один неверующий дурак не назовет себя в России баптистом.
Да здравствуют маргиналы!
Маргиналы — это люди, которым есть что терять. И они готовы это потерять… Ради Христа…
Это люди, у которых еще осталась совесть. Это люди, которые могут жить и верить не как все, даря окружающим яркость, свет и радость.
Это люди, пробудившиеся от рутинной спячки. Это религиозные стиляги, которых серая масса будет исключать из своих рядов, отчаянно при этом завидуя их свободе и счастью!
И спасибо вам, маргиналы, что приняли меня к себе…
А самое большое спасибо Главному Трансцендентному Маргиналу, Который, презрев религиозный мэйнстрим, задыхаясь от боли, кричал с Голгофского Креста, прося Отца о помиловании для тех, кто ослеп в своей серости.
Ибо настоящий маргинал — не сектант. Он серую массу не презирает, но любит. И готов служить ей со всей своей экспрессивностью. История показывает, что заканчивается это, как правило, той же Голгофой для маргинала, но ведь сораспяться Христу – это честь для нас!
Не так ли?
Павел БЕГИЧЕВ
blog.begichev.info