Вдруг откуда ни возьмись маленький комарик…
К. И. Чуковский «Муха-Цокотуха».
Давид запустил камень. Камень описал дугу и вонзился в лоб Голиафа. В полете камень мог сбить еще кого-нибудь: мушку, саранчу, зазевавшегося жука. Понял ли жук, что произошло? Понял ли Голиаф, что он тоже жук? Поняли ли мы, кто там был Голиаф?
Праща – оружие меткое и прославленное во времена Ветхого Завета. Но праща отвлекла нас всех, так быстро она закрутилась. Хотя праща не сбила с толку Голиафа, и Голиаф сразу понял, что Давид не вооружен. Совсем. Все равно, что с мыльной пузырницей вышел. Голиаф это понял и тут же расслабился.
И зря. Плохой воин был Голиаф. А еще единоборец. Забыл первое правило ближнего боя: «Никогда не пренебрегай противником». Второе правило ближнего боя «Бойся девочку с учебником квантовой физики» Голиаф просто не знал, так как из школы убегал и лекцию «Шершень в детском саду, или Самсон и ослиная челюсть» прослушал.
А зря. Историю врага надо знать. Особенно еврея. Еврей – самый страшный враг. Один еврей – еще хуже. Один безоружный еврей – ядерная боеголовка, всегда попадающая в эпицентр.
Мда. Совсем распоясалась Филистия. Вот уж к месту присказка «к слезам смеешься».
Но рефаим в любом случае был обречен. И имей он даже до десяти жизней, десять раз был бы бит, каждый раз по-разному и каждый раз позорно.
В возрасте Тома Сойера (как и всякий Том Сойер) любил я свалку мысли и абсурдные подсчеты. Например, сколько будет Алле Пугачевой, когда я вырасту, чтобы на ней жениться? Или сколько нужно муравьев, чтобы меня перенести из детской в зал? Кто прожорливее – Карлсон или Винни Пух? Почему Мюнхгаузену не верят? Как грамотнее притвориться, когда фашисты будут расстреливать? Сколько первоклашек я смогу раскидать? Сколько пьяных пассажиров сможет раскидать проводница?
Оказалось – сколько угодно. Щедрая детская логика, которая, как мы знаем, близка к Царствию Небесному, на все вопросы отвечает: «Сколько угодно!»
Сколько угодно нужно муравьев! Сколько угодно будет Алле Пугачевой, все равно женюсь! Винни Пух и Карлсон съедят сколько угодно! Что бы Мюнхгаузен ни рассказывал – всему верю! Сколько угодно, фашист проклятый, стреляй, я выживу! Сколько угодно проводница может раскидать пьяных мужиков! Легко! Хоть весь вагон! Здесь она царь, бог и стоп-кран! Так было в детстве Тома Сойера, так было в моем детстве, так будет всегда!
Собственно, с демонстрации этой непобедимой фольклорной силы и началась моя вера в большую колотушку Добра! «Добро всегда сильнее, – убедила меня проводница. – Хотите покой и порядок – пожалуйста, в мой вагон».
Поэтому повторяю – когда на ристалище вышел белокурый еврей с пукалкой, Голиаф был приговорен.
Теперь про сорок дней всеобщего столбняка. Что это такое? Израиль на одной горе, Филистия на другой, между ними равнина, никто ни шагу и лишь один Голиаф Кинг-Конгом беснуется. Несуразица. Некрасиво.
Ну, почему евреи притихли, ясно – вместе испугались, когда вместе, всегда страшнее. Но почему паралич любимых детей Ваала разбил, непонятно. Такие всегда отчаянные парни были. В железном веке уже давно жили. Припустили бы верблюдов да вспахали еврейские шевелюры колесницами, но нет. Почему? Толкователи говорят, мол, опасались потерять преимущество ландшафта. То есть, боялись запыхаться. Еще бы! Это ж сколько надо самим двигаться!
Или нет. Дело не во взмыленных торсах. Просто Фелистия настолько презирала Израиль, что решила одним Голиафом обойтись. Скорее так. А может, они сами от своего Карабаса ошалели? Ошалели, и, одобрительно перемигнувшись, присели за секиру. Предвкушать. Как на рыбалке. Да и что это за срок 40 дней для древнего человека без наручных часов, всегда живущего в одном времени года? Сорок дней – это только чтобы Голиаф одним бицепсом поиграл.
Да. Достоверно. Сходится. В те времена любили единоборства, полугодовые пиры, годовые притиранья и сорокадневные посиделки.
Но Давид был человеком нового времени! Давид НЕС В СЕБЕ новое время! С големами Давид не церемонился! Поэтому я категорически не согласен с проповедниками, уверяющими что «Давид, как и мы, боялся, но молитвой превозмог». Кого боялся? Да героя трясло от ярости! Да Голиаф даже не лев! И даже не медведь! Лев и медведь были умнее. Завидев Давида, удирали без оглядки.
Все не так. Все не так в наших головах. Из века в век одно и то же: «Ура! Чудо! Маленький побил большого! Геркулес наподдавал Кроносу! Давид – Голиафу! Македонский – Дарию! Ленин – АНТАНТЕ! Маннергейм – Сталину! Джерри – Тому! Заяц – Волку! Электроник – Гусю! Путин – всем!»
Да не был Давид маленьким. Он был нормальным. Нормальным Божьим снарядом. Снаряд же не обязан быть размером с цель. Снаряд обязан до реального боя пройти испытания, полигон. И Давид полигон с блеском прошел. Потому он так спокойно сказал Саулу: «И льва и медведя убивал раб твой, и с этим Филистимлянином необрезанным (моя 12-летняя дочь читает «необразованным») будет то же…»
Да здравствует ослиная челюсть и школьное образование! Ваш Бомбадил.