Вот стоит грех у двери и стучит. А я думаю: открыть или нет? Пока я думаю, он стучит. Настырный такой, вроде «стучите и откроют вам».
Я к двери подхожу: может, и не грех это вовсе? Может, это, наоборот, ангелочек радостный прилетел, подарочки мне принес? И хоть в Библии ясно написано – «грех», вдруг все же ангелочек?
Я к двери подхожу, смотрю через щелочку, а ничего не видно: ни ангела, ни подарочков. Только знание в голове: грех пришел, хочет, чтоб ему открыли.
Его за настойчивость даже уважать хочется. Ведь хочется? Начинаю в нем достоинства искать, сильные стороны. И как-то уже за дверью его держать неудобно. Прости меня, Господи, но видно открыть придется.
Ну как, открыть? Я же его не звала, он сам пришел. Может, даже Ты мне его послал, а раз Ты, то какой же это грех? Ведь любящим Тебя все содействует ко благу, да? Или Ты и послал, чтоб посмотреть, открою ли. А-а-а, старая песня проповедников. Вот заняться Богу нечем, только эксперименты надо мной устраивать.
Ну что? Иду открывать?
Стоп. Надо помолиться: «И не введи нас в искушение, но избавь нас от лукавого». Я молюсь, а грех стучит, не умолкает. Его стук в самом мозгу отдается. Господи, где Ты силы черпал, когда в пустыне был? Воля Твоя святая… Отцу послушен… Ты знал как правильно, и даже не помышлял об обратном? А я помышляю.
А может, притаиться, словно дома никого нет? Он может и год, и два стучать.
«Уходи, грех, уходи», — говорю ему. А он не уходит. Все стучит и стучит. Мне бы громче сказать, а то как-то тихо получается, неуверенно.
Господи, Ты в пустыне ни на богатство, ни на власть не прельстился и не ныл, что Тебе, мол, что-то есть надо. Хлеб, созданный из камней, — это же подделка, иллюзия, радости в этом не будет, как и в деньгах украденных счастья нет, как в семьях разрушенных любви не найдешь. «О горнем помышляйте»! А не помышляется, потому что стук этот думать мешает, творить мешает, жить.
Ну вот, вроде тише становится, отхожу от двери, ложусь спать, засыпаю, а во сне он все стучит и стучит.
Я утром табличку на дверь повешу: «Закрыто. Просьба двери не выламывать», и подпись снизу: «Праведность».
Людмила Самсонова
студентка Русско-американского христианского института (РАХИ)
г. Москва