Подсчитано, что приблизительно 30% россиян страдают депрессией. Она оказывает влияние на богатых и бедных, молодых и старых.
Две трети россиян, подверженных депрессии, даже не пытаются лечиться. Они не осознают, что больны, и считают это слабостью характера.
Нелеченая депрессия является самой распространенной причиной суицида. В таких странах, как Австралия, Новая Зеландия и Япония, происходит больше самоубийств, чем убийств. Суицид – это третья среди основных причин смерти молодых людей. Но депрессию можно лечить.
Те, кто наносят себе увечья, используют физическую боль в попытке успокоить или заглушить боль психологическую; режут то, что снаружи, чтобы освободиться от боли внутри.
Нанесение увечий – это попытка остановить боль, попытка прийти к очищению. Те, кто режут себя, и зависимые ищут схожих ощущений, даже если это боль.
Те, кто режут себя, полагают, что боль – это единственный для них выход. Большая боль как избавление от боли внутренней.
Но надежда есть.
Любовь – это шаг.
Голос Педро Льва гремит в колонках, и город ждет прямо за нашими распахнутыми окнами. Она сидит на пассажирском сиденье нога на ногу и поет: ее красивый голос теряется в громкости. Музыка – это безопасное место, а Педро – ее любимец. Вдруг я осознаю, что она не увидит этот силуэт несколько недель, да и мы будем без нее. Я наклоняюсь вперед, зная, что это будет записано, и спрашиваю ее, а что если ее историю узнают другие. Она улыбается «Скажи им смотреть вверх. Скажи им, чтобы помнили о звездах».
Я бы с гораздо большей охотой написала ей песню, потому что песни так много для нее значат. Историям необходим конец, но песни храбры, у них достаточно мужества, чтобы звучать даже тогда, когда единственное, о чем они знают, это темнота. Эти слова, как и большинство слов, будут записаны к полуночи, между ураганом и гаванью – они оба претендуют на то, чтобы ее спасти.
Рени девятнадцать. Когда я познакомилась с ней, кокаин еще не выветрился из нее. Она не спала 36 часов и впереди были еще 24. Знакомый запах кокаина, марихуаны, таблеток и алкоголя. Она согласилась встретиться с нами, выслушать и позволила помолиться за себя. Мы приглашаем Рени уйти с нами, оставить эту разбитую ночь. Она говорит, что пойдет в реабилитационный центр завтра, но сейчас она еще не готова. Слишком большая перемена. Мы молимся, прощаемся. Трудно уходить без нее.
Ей знакома боль. Призрачные видения, когда она была еще ребенком. С тех пор почти постоянное присутствие зла. Она чувствовала прикосновение ужасных обнаженных мужчин, боролась с депрессией и зависимостью, пыталась покончить жизнь самоубийством. На ее руках память от ран, нанесенных себе — пятьдесят шрамов. Шесть часов спустя я встречаюсь с ней, она чувствует себя как в ловушке, две группы «друзей» предлагают ей противоположные идеи. Все спят. Восходит солнце. Она делает длинный глоток из бутылки с ликером, берет со стола бритвенное лезвие и запирается в ванной комнате. Она режет себя и пишет лезвием на левом предплечье большими буквами «F*** up»
В центре, куда мы обратились, нет наркологического отделения. Обнаружив рану, Рени отказываются принять, потому что, на их взгляд, она слишком рискованная пациентка. В течение следующих пяти дней она дана нам, чтобы ее любить. Мы становимся ее больницей, и возможность исцеления оживляет нашу гостиную. Это не выразить словами. Нас немного, но мы будем ее церковью, телом Христовым, возрожденным, чтобы восполнить то, чего ей так не хватало, чтобы написать любовь на ее руках.
Она полна контрастов, более жива и близка к смерти, чем кто-либо из нас, как песня Джонни Кэша или какая-нибудь звезда театра. Ее характер и юмор старше ее девятнадцати лет, и, когда она рассказывает мне свою историю, она робка, тиха и покорна. Стократная боль скроила ее по своему образцу. Я начинаю плакать во время ее рассказа. Ее жизнь была полна темноты. Но в ее словах есть какая-то тихая надежда, и в следующие вечера я слышала, как красивейшие девушки говорят ей, что она прекрасна. Думаю, Сам Бог так ободряет ее.
Я никогда не проделывала этот путь, но решаю, что если мы с ней соберемся провести пятидневный курс реабилитации, то это будет круто. Все будет рок-н-ролл. Мы начнем с азов. Много развлечения, очень много кофе Старбакс и еще больше сигарет.
В четверг она сидит на балконе на концерте лучшей группы города Орландо, Band Marino. Это независимая легендарная фолкгруппа, движение, замаскированное под цирк. Ей они очень нравятся.
На следующий вечер она сидит на хорошем месте, когда Magic выигрывает у the Sonics (прим.: бейсбольные команды), и кричит, как закоренелый фанат, каждый раз, когда Двайт Ховард (прим.: игрок баскетбольной команды Orlando Magic) отправляет мяч в корзину. По пути домой мы делаем остановку, чтобы выпить кофе и купить книги «Блу Лайк Джаз» и «Приятного путешествия» (Энн Дэмотт).
В субботу в городе турне «Вкус Хаоса», и я не уверена, что мы можем туда попасть, но двери открыты и, припарковавшись, мы уже у сцены, где выступает Thrice – одна из ее любимых групп. Она стоит в десяти футах от барабанщика, и улыбка не сходит с ее лица. Яркий момент в музыке – свет и дождь сталкиваются над сценой. Ощущение исцеления. И определенно – надежда.
В воскресенье вечером – церковь. Многие собираются, чтобы помолиться за Рени; это ее последняя ночь перед реабилитационным центром. Некоторые незнакомы ей, но все они сегодня друзья. Несмелые молитвы сменяются сильными; в них ободрение. Мы говорим с Богом, но в той же степени, думается мне, мы говорим и с ней, говорим ей, что она любима, что она не уйдет в одиночестве. Один из нас знает, на что она способна. Райан сидит в углу и наигрывает на акустической гитаре песни, на которые его вдохновила она.
После церкви наш дом еще полон друзей. Пара моментов – и мы распрощаемся. У каждого есть для нее подарок, записка, объятие или ободрение. Она оттаскивает меня в сторону и говорит, что у нее есть кое-что для меня. Я улыбаюсь и недоумеваю, что бы это могло быть. Мы идем через битком набитую гостиную к гаражу и ее вещам.
Она отдает мне свое последнее бритвенное лезвие и говорит, что это то самое, которым она резала себя и делила последнюю дорожку кокаина пять дней назад – она постоянно носила его с собой с того момента. Она сказала, что эта ночь будет для нее самой сложной и лучше, если лезвия у нее не будет. Я осторожно держу лезвие, благодарю ее и вдруг осознаю, что этот миг, этот подарок, останутся у меня. Ко мне приходит мысль, что, вероятно, это удивительное чувство похоже на то, что испытывает Иисус, когда мы отдаем Ему наши разбитые сердца, когда меняем смерть на жизнь.
Прибыв в реабилитационный центр, она говорит: «Звезды всегда на небе, но мы не видим их из-за пыли и туч. Не видим во время шторма. Передай им, чтобы они не теряли надежду. У нас есть надежда».
Я видела, как жизнь вернулась к ней, это было настоящее счастье. Когда мы только начали проводить с ней время, кто-то предложил делать это посменно. Вот уж действительно сухой язык бизнеса! Любовь – это кое-что получше. Мне был брошен вызов, и я изменилась. Мне напомнили, что любовь и есть тот самый простой ответ на наши самые сложные вопросы. Дон Миллер говорит, что мы призваны держать наши руки на ранах разбитого мира, чтобы остановить кровотечение. Полностью с этим согласна.
Мы часто просим Бога явиться нам. Мы молим о спасении. А может Бог попросит нас стать этим самым спасением, быть Его телом и что-то тем самым делать. Он не невидим, когда мы приходим к жизни. Быть может, это очень просто, но я верю, что Бог творит любовью, говорит любовью и проявляется в нашей любви. И я увидела это сама. Все настолько просто: найти сломленную девушку, обращаться с ней как с принцессой, во всем ставить ее на первое место. Купить ей кофе и сигареты, пока она приходит в себя, книги и туалетные принадлежности для предстоящих дней. Сказать истину той, которая знает лишь ложь. Сказать, что Бог любит ее. Рассказать о прощении, возможности освободиться. Сказать, что она была создана, чтобы танцевать в белых одеждах. Все это – истина.
От нас всего-то требуется любить, дать надежу тем, кто отчаялся. Исход не зависит от нас, но от нас требуется быть спасателями. Нам не дано разгадать все тайны, и нашим сердцам, определенно, суждено разбиться в этом раненом мире, но это – самый лучший путь. Мы созданы, чтобы смело любить там, где любовь, казалось бы, невозможна, отдавать себя без остатка снова и снова, пока нас не призовут домой.
Я многому научилась за эту неделю от одной отважной девушки. Она сейчас жива, в безопасности реабилитационного центра, на ней еще остались следы безумного мира, но она выбрала верить, что Бог все обновляет, и Его звезды говорят о надежде и исцелении. Она попросила вас помнить об этом.
Джейми Творковски
Перевод: Мария Плотникова
© Реактор Веры