Чтобы не переоценить его важность во всемирном христианстве, следует помнить, что хипстерское христианство – это довольно узкая разновидность веры: в основном это белые евангелисты, в основном состоятельные экономически. Оно имеет мало отношения, скажем, к сельской церкви в Аппалачах или к монашеской общине в Огайо, не говоря уж о «незападном» христианстве. Оно также оказывает мало влияния на «цветные» общины в США, на что указывает Энтони Брэдли, профессор богословия в нью-йоркском Кингс-колледже, выложивший недавно в свой блог текст под названием «Могут ли христиане-хипстеры достучаться до нехипстеров: городских негров и латиноамериканцев?» Сун-Чань Ра задавался похожим вопросом в недавней статье в «Соджёрнерз» – «Неужели становленческая церковь только для белых?»
Несомненно, хипстерское христианство – затея специфическая, а значит, её общее влияние на глобальное христианство может быть ничтожным. Но оно явно формирует некоторые аспекты евангелической культуры.
Одной из позитивных ценностей хипстерства является его заинтересованность в справедливости – будь то потогонное производство или торговля проститутками, водозаборные колодцы или финансовая реформа. Хипстеры почти всегда отстаивают права аутсайдеров (иммигрантов, бедняков, меньшинств) против тех, кто обладает властью и привилегиями. Христианам трудно будет найти какие-либо места в Писании, где было бы сказано, что Иисус не делал того же. К сожалению, многие христиане отошли от социальной справедливости и борьбы за благосостояние угнетённых, но христианские хипстеры возвращаются к этому.
У христиан-хипстеров есть также здоровое уважение к прекрасному в Божьем творении. С детским восторгом и удивлением, отличающимися от их в иных случаях циничного поведения, хипстеры радуются маленьким удовольствиям жизни: ездят на велосипедах вдоль рек, едят домашнюю лапшу на одеяле в переднем дворе у друга или играют с летающим диском в парке. Хипстеры ценят детали и художественное мастерство в творческих, хорошо поставленных фильмах, музыке, книгах и изделиях из дерева. Они серьёзно относятся к искусствам и признают их решающую роль в процветании человечества. Традиционному евангелическому христианству, слишком долго сидевшему в гетто низкого уровня субкультуры, следовало бы обратить на это внимание.
С другой стороны, некоторым интересно, не заходит ли хипстерское христианство слишком далеко в принятии мирского, особенно когда это мирское, возможно, становится камнем преткновения или идолом в христианской жизни. Некоторые подозревают, что это бунтарское принятие им ранее запретных поступков может в долгосрочной перспективе принести больше вреда, чем пользы.
Чтобы быть хипстером, надо быть бунтарём. Несмотря на то, что (по иронии) хипстерская культура обычно действует внутри тех самых структур, которым она противостоит, и поддерживается ими, смысл хипстерства – это переступающий границы контркультурный бунт. И будучи таковым, хипстерское существование часто изобилует пороками. Если хипстеры не могут полностью ниспровергнуть связывающие их структуры, они могут, по крайней мере, дестабилизировать их, занимаясь гедонистическим поведениям: курением, пьянством, ругательствами, сексуальными экспериментами и так далее. В этом есть свобода, отрыв и преступление – не в смысле студенческих шалостей, как в «Джерси Шор» (если только не воспринимать этого иронически), а в том смысле, что «в бочонке из-под бурбона бывает вкусное пиво и мне чихать, если я напьюсь в стельку». Хипстеры высмеивают буржуазные причитания на тему того, что «от сигарет бывает рак» и «пить спиртное надо умеренно», решая вместо этого безбашенно и развязно принять такие пороки: «а почему бы и нет?». Если вы не хотите заниматься этим «подрывным гедонизмом» хотя бы чуть-чуть, вам будет трудновато поддержать хоть какую-то степень доверия к себе среди хипстеров.
Но что всё это значит для христианских хипстеров? Когда во имя бунта и «свободы во Христе» христиане-хипстеры начинают выглядеть и поступать, как их «коллеги» – хипстеры из мира, то же самое пить и курить, не следует ли нам поднять красный флажок?
Разве христианство не должно быть отличным и отделённым от мира? Христианские хипстеры бунтуют против традиционного христианства, которое они считают слишком неотличимым от традиционной светской культуры (потребительство, погоня за числами, канал «Фокс Ньюс», ненависть к иммигрантам, автомобили-внедорожники), но их поправки могут оказаться не лучше. Отчасти хипстерское христианство неотличимо от своего мирского аналога в той же мере, как мегацерковное христианство вчерашнего дня было неотличимо от светских пригородов с «футбольными мамами».
Перед христианами-хипстерами стоит задача выяснить, что в их культурном контексте значит облечься в нового человека, созданного по подобию Божию в истинной правде и святости (Еф. 4:24). Мы новые творения, а древнее прошло (2 Кор. 5:17). Как это сцепляется с образом беспечного глушителя «Пабста» и курителя «Парламента», который кажется важным многим хипстерам?
Ещё одна проблема в хипстерском христианстве – это его фундаментальная разовость, переходная мимолётность. Разумеется, тут есть натяжка, потому что хипстеры заново открывают для себя древнюю литургию и гимны. Но создаётся впечатление, что их ценят в основном потому, что это контркультурно, а поэтому по-своему круто. Но «крутизна» – это «сейчас». Она безжалостно гонится за чем-то следующим, большим, чем нынешнее, отказываясь от сегодняшней моды ради завтрашней с механистической скоростью и эффективностью (будь то бейсболки или сумки).
Понятно, что такая «сиюминутная» модность – привлекательное качество для тех, кто стремится распространять христианство в современном мире. Как нас могут воспринимать всерьёз, если нас считают отсталыми или неадекватными? Такой ход мысли приводит многие церкви к одержимости погоней за новейшими технологиями, течениями в музыке для поклонения или модными богословскими словечками. Но стоит ли того эта болезненная, изматывающая гонка, с целью быть впереди крысиной стаи? И что происходит с христианством, когда оно становится, как хипстерство, хамелеоном среди быстротечных моды и преходящих трендов?
По мере роста хипстерского христианства церковные руководители будут впадать в искушение подстраивать себя (и свои церкви) под хипстерский образ. Но поступая так, эти церкви будут, вероятно, только усиливать растущее разделение между «подлинными хипстерскими» и «хипстеризированными» церквами. Первый вид – это часто просто органическое воплощение той городской среды, где живут хипстеры (а значит, и посещают церковь). Эти церкви хипстерские не потому, что сознательно стремятся быть такими, а потому, что оказались в хипстерской среде (напр., пресвитерианская церковь «Воскресение» в Бруклине или церковь «Благодать» в лондонском районе Хэкни).
Второй вид церквей, с другой стороны, усваивает то, что им кажется преобладающими у хипстеров чертами утилитарно, «адекватности ради». Эти хипстеризированные церкви – в основном пригородной, мегацерковной и «современно-вечерне-служебной» разновидностей – цепляют на себя атрибуты хипстерства не потому, что понимают или ценят их, а потому, что боятся оказаться изгоями, отставшими или нежеланными. Они играют в догонялки, бешено маневрируя ради того, чтобы быть во внутренних кругах культуры и моды, а не на пугающей их периферии.
Хипстеризированные церкви возникают в наши дни повсюду, но что это будет значить для более крупной церкви? Вернёт ли такое христианство молодёжь, или же оно будет и дальше отталкивать молодое поколение, по горло сытое тем, что его воспринимают как целевой рынок? Поможет ли хипстерское христианство решить для христианства проблему пиара? Или же оно пшикнет и улетит облачком, прежде чем мы успеем молвить хоть слово?
Это вопросы открытые. Тем временем, хипстерское христианство – это явление, иногда воодушевляющее, иногда сводящее с ума, но всегда очаровательное. К нему неприменим простой «чёрно-белый» подход. И ему нравится быть именно таким.
Бретт Мак-Крэкен, автор книги «Клевое христианство: столкновение Церкви с неформализмом»(2010)
Первоисточник christianitytoday
Перевод Евгений ЖАРОВ