Принц, есть на свете принцы, я слыхал –
Фамильных древ прекраснейшие ветки –
Чью власть благословляют стар и мал;
Но случаи такие очень редки!
(Г. К. Честертон)
…С крыши, разумеется, звезды видны лучше, чем из окон, и поэтому можно только удивляться, что так мало людей живет на крышах.
(А. Линдгрен. «Малыш и Карлсон»)
Лет десять назад в замечательной книге Ричарда Фостера «Прославление дисциплины» я прочитал: «Настоящая нужда нашего мира шума, спешки и толпы — люди. Не просто талантливые, образованные, умные люди, но люди глубокие».
Сегодня я добавлю: «Настоящая нужда мира – люди, видящие жизнь с особой перспективы».
«Рушится стена.… За ней другая, третья: глухой гул – целый город превращается в развалины. Разгулялся ночной ветер. Мир притих. Днем снесли Лондон. Разрушили Порт-Саид. Выдернули гвозди из Сан-Франциско. Перестал существовать Глазго. Их нет больше, исчезли навсегда. Ветер негромко стучит досками, кружится маленькими смерчами песок»…
Так начинается «Луг», — пожалуй, один из самых замечательных рассказов классика современной фантастики Рея Брэдбери.
Это лето. Москва. Двухдневная жара. Миллионы грешников и десяток праведников высыпали на улицы. Иду с другом. У друга звонит мобильный:
— Да, Катя, привет. Что, ты на море? Поздравляю. Наконец-то позволила себе отдохнуть! Ну, а мы наконец-то позволили себе не отдохнуть и вот идем никуда и низачем. И как отдыхается? Без ума от моря? Пока, плескайся на здоровье.
Друг выключает телефон. Поворачивается ко мне: «Катя все про море рассказывала. А почему про лужицу ничего не сказала»?
Да и вправду, почему?
«…И вот – ночь. Старый ночной сторож подходит к калитке… и смотрит. Вот в лунном сиянии Александрия, Москва, Нью-Йорк, Дублин и Рио-де-Жанейро… Он вспоминает, что было потом, когда предвечернюю тишину нарушили рабочие. Стук, грохот, треск, гром падения. Пыль и гул, гул и пыль! Весь мир трещал по швам и рассыпался; город за городом, город за городом рушились наземь и замирали… Старик достает из ящика для инструментов молоток и горсть длинных гвоздей… и начинает сколачивать Лондон, стучит и стучит»…
Ночь. ТВ программа. Российская актриса с придыханием рассказывает о работе в Голливуде.
– Я знаю, что Вы работали с самим Брэдом Питом? – задушевным баритоном спрашивает ведущий. – Ну, и как он?
– Что тут говорить, – актриса лучезарно улыбается. Секундная пауза. – Красавец!!!
…А почему актриса других красавцев не вспомнила: оператора Пита Брэда, гримера Типа Дрэба и конюшего Бре Пати. Тоже ведь парни ничего?
Не лужицы какие-нибудь.
…«Доска за доской, стена за стеной, окно за окном, стук, стук, громче, громче, – работает час за часом, до полуночи, без передышки…
— Эй, сторож!
Старик останавливается. Из темноты выбегает незнакомец. Он в комбинезоне, он кричит:
-Эй, Вы, как Вас там?
-Моя фамилия Смит.
-Окей, Смит, что это Вы тут затеяли?
Ночной сторож спокойно глядит на чужака.
-Кто Вы?
-Келли, бригадир.
Старик кивает.
-Ага, Вы из тех, что все сносят. Сегодня Вы немало успели. Вот и сидели бы дома, хвастали этим.
Келли откашливается, сплевывает.
-А Вы, Смит, чем Вы тут занимаетесь, черт возьми? Положите-ка молоток. Да ведь Вы опять все сколачиваете! Мы сносим, а Вы строите. Вы что рехнулись?
Старик кивает.
-Возможно. Но ведь кому-то надо восстанавливать»…
День. Москва. ВГИК. Услышанный разговор.
Молодой, начинающий продюсер спрашивает старшего коллегу по кинобизнесу: «На что необходимо сделать главный упор, создавая свою команду, свой первый фильм – на деньги, звезду, сценарий, талант»?
Ответ поражает юношу:
— На все! Но более прочего – на человека с луны!
— ???
— На человека, видящего не просто бизнес, саму жизнь с особой перспективы. Если ты найдешь такого героя (а они чаще всего незаметны) и заинтересуешь его настолько, чтобы он хотя бы взглянул на твое дело, дал хотя бы один совет, успех предприятию обеспечен.
-Послушайте, Смит. Я не могу Вам позволить заниматься ерундой, ясно? Так и знайте, я доложу мистеру Дугласу.
Старик продолжает стучать молотком.
-Позвоните ему. Вызовите его сюда. Я с ним поговорю. Это он рехнулся.
-Вы смеетесь? Дуглас не станет говорить с первым встречным. Эй, что за черт! Какие у Вас гвозди? Маленькие шляпки! Кончайте! Надо их завтра выдергивать!
Смит оборачивается и смотрит на Келли.
-Ясное дело, разве мир сколотишь гвоздями с большими шляпками…
Что за человек с луны? Где его найти? Почему так дорог его совет? Чем он столь неординарен?
Однажды к Королю пришли наниматься на службу три лучника.
-Насколько хорошо ты стреляешь? — спросил Король первого стрелка.
-Я попадаю в муху с тысячи шагов.
-Неплохо, – кивнул Король. – Послушаем дальше.
-Я попадаю в цель, в которую никто не может попасть, – говорит второй стрелок.
-Прекрасно. Ну, а ты, – обратился он к третьему, – насколько хорош?
-Я попадаю в цель, которую никто не видит…
Разница между стрелками не просто велика, она различного свойства и качества, ибо ни один мастер не сможет попасть в цель, которую не видит. У него просто нет для этого возможности.
А практическое значение притчи следующее: первый стрелок – это обыкновенный ремесленник, мастер своего дела, работяга. Он служит тому, кто платит. Второй стрелок – бесспорный талант, шедевр, звезда. Иногда работает по велению души. Ну а третий – стратег, игрок, архитектор, человек с луны и даже больше: он – сама интуиция. Ему всегда известны все фигуры: и свои, и других игроков. Он независим от успеха, не ждет аплодисментов победителей. Не потому, что выше этого, а просто потому, что инопланетянин, потому что другого сорта.
Такой вступит в дело, если испачкают его порог, в случае гибели мира, или обнаружения чего-либо прекрасного, живого!
Рев клаксона! За проволочной оградой у калитки – враг! У ворот – маленькая черная полицейская машина и большой черный лимузин киностудии.
— Вот он мистер Дуглас, на самом верху!
На самом верху собора ночной сторож, защищая рукой от ветра крохотное пламя, смотрит вниз, видит полицейских, рабочих, продюсера – рослого человека в черном костюме. Они глядят на него, а он медленно поворачивает спичку, прячет ее в ладонях и подносит к сигаре. Он кричит:
— Что, мистер Дуглас приехал?
— Зачем я понадобился?
Старик улыбается.
— Поднимайтесь сюда. Мне надо потолковать с вами…
Итак, «человек с луны» – человек, видящий жизнь с особой перспективы, герой по слову которого вершится дело, меняется жизнь, ценности, выигрывается битва. В Библии таковых героев множество. Они суть свет и соль этого мира. Вспомнить хотя бы пророка Елисея!
4 книга Царств 6 глава. Древний Израиль:
Опять супостат, царь сирийский, держит совет, составляет план и идет войною на Израиль. Проблема, угроза, катастрофа для кого угодно, только не для страны, в которой есть пророк Елисей. Этот человек-сканер – надежная защита. Он видит все и знает все (стих 9). Елисей обладает особым восприятием мира и заменяет целую армию разведчиков. С ним сирийская армия – кучка букашек на ладони. Ничто не может скрыться от его всевидящего глаза и всеслышащего уха. Даже спальная комната сирийского царя – и та прослушивается (стих 12).
Продюсер карабкается по темным лестницам, вдоль раковины купола, к старику…
— Мистер Дуглас, — говорит ночной сторож, — приходило ли Вам когда-нибудь в голову приехать сюда поздно вечером, взобраться хотя бы на этот собор и посмотреть, какой великолепный мир вы создали? Трудно подобрать слова, сколько фильмов сняли в этом краю! Сколько статистов в самых разнообразных костюмах ходили по улицам, говорили на тысячах языков. Танцовщицы танцевали. Женщины под вуалью улыбались с балконов. Солдаты печатали шаг. Дети играли. Бились рыцари в серебряных доспехах. В китайских чайных пили чай люди с чужеродным произношением. Звучал гонг. Варяжские ладьи выходили в море.
— А когда люди ушли, когда ворота закрыли, все равно что-то осталось. Осталось то, чем они были или пытались быть. Чужие языки и костюмы, религия и музыка, людские драмы – все: малое и большое – осталось. Дальние дали, запахи, соленый ветер, океан. Все это здесь сегодня вечером, если хорошенько вслушаться…
…Разумеется, такое положение дел сирийскому царю было не по душе. Узнав про израильского Пророка, он наконец прозрел, увидел причину всех поражений на израильском фронте. И, разумеется, тут же направил целую армию на уничтожение вражеского «локатора» (стих 14).
Ночью войска окружили ненавистный город.
Далее следует известный разговор (в осажденном городе) между пророком Елисеем и его слугою (стихи 15-17), в результате которого слуга прозревает, видит ситуацию с особой, Божественной, перспективы: «И молился Елисей, и говорил: «Господи! Открой ему глаза, чтобы он увидел. И открыл Господь глаза слуге, и он увидел, и вот вся гора наполнена конями и колесницами огненными кругом Елисея».
Ба! Оказывается, все по-другому! Мир вокруг устроен по-другому!
Продюсер и старик, окруженные паутиной балок и стояков, слушают. Луна слепит глаза гипсовым химерам, и ветер заставляет их пасти шептать, а снизу доносятся звуки тысячи стран этого края, что вздыхает, качается, рассыпает пыль по ветру, и тысячи желтых минаретов, молочно-белых башен и зеленых бульваров, оставшихся еще не тронутыми в окружении сотен развалин, бормочут в ночи; бормочут тросы и каркасы, будто играет на огромной арфе из стали и дерева, и ветер несет звук к небесам и к двум людям, которые сидят разделенные расстоянием и слушают.
… Затем подобным образом, но не в их пользу открылись глаза у сирийских солдат: «Когда пошли к нему сирийцы, Елисей помолился Господу и сказал: порази их слепотою. И Он поразил их слепотою, по слову Елисея. И сказал им Елисей: это не та дорога и не тот город; идите за мною, я провожу вас к тому человеку, которого вы ищете. И привел их в Самарию. Когда они пришли в Самарию, Елисей сказал: «Господи! Открой глаза им, чтобы они видели». И открыл Господь глаза их, и увидели, что они в середине Самарии.
Сирийские солдаты прозрели и все поняли! Они поняли, что всего лишь люди, не воинствующие полубоги, а простые смертные, пыль под стопами духовного мира и его представителя. Стих 23: «И не ходили более те полчища сирийские в землю Израилеву».
И правильно. Нечего связываться с «человеком с луны».
Продюсер усмехается, качает головой.
— Вы услышали, — говорит ночной сторож. – Ведь правда, услышали? По лицу видно.
Продюсер молчит, слушает, примечает, обдумывает и прикидывает. Он рассеяно достает портсигар. Целая минута уходит на то, чтобы его открыть и протянуть ночному сторожу.
— Да, не сразу до меня дошло… Мне следовало это понять много лет назад. Ведь это оно, все, что надо, а я, словно крот, не видел, такой возможности не видел. У меня на пустыре Всемирная федерация – а я ее громлю! Видит Бог, нам нужно побольше помешанных сторожей. Фильм получится отличный, это ясно. Мы можем снять его целиком здесь, на лугу. И фабулы искать не надо. Вы ее сами создали. Вы и есть фабула. Остается только посадить за работу нескольких сценаристов. Хороших сценаристов. Пусть даже будет короткометражный фильм, двухчастевка, минут на двадцать, — этого достаточно, чтобы показать, как все страны и города здесь опираются и подпирают друг друга. Такой фильм можно демонстрировать где угодно и кому угодно, и он всем понравится. Никто не пройдет мимо, слишком в нем много будет заложено.
«Но Сам Иисус не вверял Себя им (людям), потому что знал всех, и не имел нужды, чтобы кто свидетельствовал о человеке; ибо Сам знал, что в человеке». – Так характеризует Христа апостол Иоанн. Иисус не только знал все про человека, он знал все про все! Земная жизнь Христа – это постоянное вправление мозгов человечеству. Его слова величественны, многомерны, тяжелы, непонятны, парадоксальны: «…Не ведают, что творят». «Ищите Царства Божья, и это все приложится вам». «Еще не пришел час Мой». «Прежде, нежели был Авраам, Я есмь». «Не плачьте обо Мне, но плачьте о себе и детях ваших».
О чем это Он? К чему сия притча? С кем разговаривает?
Христос поясняет опять загадкой. Берет цветок, вертит, говорит, как он прост, бессилен. Затем раскрашивает его в царские цвета и тут же обращает в ничто, словно бросает на землю: «…Если же траву на поле, которая сегодня есть, а завтра будет брошена в печь, Бог так одевает, то тем более вас, маловеры!»
— Радостно вас слушать, когда вы вот так говорите.
— Надеюсь, я и впредь буду так говорить. Но на меня нельзя положиться. Слишком поддаюсь настроению, сегодня – одно, завтра – другое. Может быть, вам придется колотить меня по голове этим молотком, чтобы я помнил.
— С удовольствием, — говорит Смит.
— И если мы действительно затеем съемки, — продолжает продюсер, — то вы нам должны помочь. Кто лучше вас знает все эти макеты!
… Калитка отворяется и затворяется, шаги стихают, лимузин ворчит и уезжает, освещенный луной, оставляя города на лугу и старого человека, который стоит за оградой и машет на прощанье рукой.
И снова лишь ветер…
Сажусь за Библию. 5 минут – разгон облаков и бестолковых мыслей. Включаются невидимые двигатели. Шелестят страницы. Дух замирает. Набираю высоту…
«От конца земли взываю к тебе,… возведи меня на скалу, для меня недосягаемую». (Псалом 60: 3)
«Возведи меня на скалу, для меня недосягаемую»…
О, как Я хочу попасть в Присутствие!
Подняться «над».
Почувствовать и понять, что Ты близко.
Как я хочу увидеть жизнь с особой, Божественной, перспективы…
Дай мне прозреть!
Константин ХАРИТОНОВ