СИЯЮЩИЙ МАЙКИ (Памяти Майкла Джексона)

Мы должны помнить: о человеке судить можно не по цвету его кожи, а по его личным качествам
(Майкл Джексон в посвящении к альбому «Invincible»)

18 декабря 1865-го года 13-ой поправкой к Конституции в США вступил в силу закон, запрещающий рабство.
Ура!
Наконец-то!
Свобода!
Но еще долгие десятилетия негры сидели в закупорке и грустили в «Хижине дяди Тома».

Мы скажем: «Конечно. Запугали. Не отпускали» — и будем неправы.
Запугали – да.
Не отпускали — да.
Но не «конечно»
Не в посрамленных, насупившихся южанах главная беда.
Негры сами не шли.
И до сих пор не идут.
Не могут вытравить в себе раба.
И смотреть на это неловко, стыдно, «фифти-центово».

Например, Майкл Джексон был очень даже милым негром — зачем превратился в плесневую мумию?
Столько операций.
Что это – душа поэта? Творческий поиск? Отторжение себя и желание предстать кем-то другим, кем, уверен, на самом деле являлся – белым принцем в черной водолазке.
Нет.
Это страх.
И обида.
А обида – закомплексованность, неполноценность, фрустрация. Потому что только глубоко сбитый с толку человек так изуродует себя.

И вот что интересно. За время переделок мы и забыли, что Майкл Джексон — негр. Нет. Мы это всегда знали, в мозгу буек маячил, но и мы тоже поддались, захотели видеть Джексона мумией.
Потому что — что?
Потому что и для нас сценический образ, миф, культ, идол стали дороже, ценнее, интереснее, чем простой, славный парень Майки. Даже не простой парень, а уже популярный, искрометный, сияющий поп-певец. Но «волшебное существо, не имеющее ничего общего с прозой жизни» все же лучше и для него и для нас и для рекламовладельца «Пепси Колы».

Мы поддержали эту ужасную игру и вместе с хирургами сотнями взмахов скальпеля искромсали Майки.

Вот интересно, каким он предстанет на Страшном Суде?
Майком?
Мумией?

Судя по завершению жизни …

А таким его мать родила?
Таким он бегал с ребятами с соседнего двора, пел малышом в «Jackson Five», брызгался из брызгалки, нырял носом в брюшко любимого пса?

А скажи ему, мальчишке: ««Майкл, не реви, отдай Бумаке слоника. Ты послушай вот что. Представь, когда ты вырастешь, то станешь миллионером, королем поп-музыки, рекордом Гиннесса, «лунной походкой», построишь городок чудес «Неверленд», женишься на дочке Элвиса Пресли, получишь 395 наград, 15 премий «Грэмми», продашь 800 миллионов записей, сделаешь кучу пластических операций, от которых ты побелеешь, истончишься, испортишь кровь, потом у тебя отвалится нос, ты сильно заболеешь и в 50 лет умрешь, задыхаясь, с широко раскрытыми глазами. Хочешь?

Как горько и как страшно.
Что бы Майкл сделал, услышав такое пророчество? Не поверил. В глаз дал. Но точно не забыл бы. И возможно сто раз подумал прежде, чем под нож ложиться.

Увы, подобного Майку никто не сказал. А сам он не додумался. Майка понесло.
Жаль.
Очень жаль.

Я лично никогда не был ярым поклонником Майкла Джексона, не напевал его песен, но плакал, когда он умер, потому что всегда знал и все знали, что он был необыкновенным, он был трепещущим, надрывным, живым и неизъяснимым образом родным. Когда в день смерти пожилая соседка по балкону притихшим голосом заговорила о Джексоне, я понял – он коснулся всех.

25 июня 2009-го года, Майкл, ты ушел от нас.
Пять лет.
Пять лет, Майкл, тебя нет с нами.
Уже пять лет!
Как быстро бежит время.
О да, Майкл, ты был лучшим, ты был уникальным, ты был сияющим! О да, ты был королем!

Спасибо, Майкл, спасибо за то, что посетил нас, радовал, пытался, ошибался и искал. Покойся с миром, Майкл, да смилуется Господь над твоею душой, ведь Он уж точно не по цвету кожи человека судит, а по личным качествам.

Константин ХАРИТОНОВ