СТРАСТИ ПО СТРАСТЯМ
«Нет больше той любви, как если кто положит душу свою за друзей своих».
Евангелие от Иоанна 15:13
Мел Гибсон не был первым, кто решился экранизировать Евангелие, но его фильм был первым, о котором Папа Римский сказал: «Так всё и было», первым фильмом, ставшим известным (с приставкой «скандально») задолго до премьеры.
И мало какой фильм вызывал такой бурный общественный резонанс, мало о каком так горячо спорили на интернетовских форумах, рассуждая, есть ли там всё-таки пропаганда антисемитизма или нет, ради денег ли Гибсон снял его или «по идейным соображениям» и, в конце концов, что же там делает Моника Беллуччи — это основные темы, были ещё аналогичные им другие.
С другой стороны, за всеми этими поверхностными суждениями, успех глубоко религиозного фильма, превзошедший кассовые сборы третьей части «Властелина колец», снятый практически единолично и на собственные деньги известным актёром, режиссёром (и, как теперь уже знают все, ещё и католиком) Мелом Гибсоном, заставляет поверить, что как бы то ни было, евангельская история как была популярна две тысячи лет назад, так и остаётся таковой!
Ведь почти все пришедшие на сеанс уже были подготовлены к тому, что они увидят 2 часа мучений, крови и жестокости, и знали, что одна пожилая дама не выдержала просмотра и скончалась прямо в зале кинотеатра, что один американец после просмотра фильма признался в убийстве, и что «детям до 16 смотреть без сопровождения взрослых не рекомендуется« (спасибо СМИ) — но ведь всё равно пришли! Пришли совершенно разные люди, но все они, даже обычная для наших кинотеатров публика с пивом, шуршащими чипсами и вечно звонящими мобильниками всего через 15 минут после начала показа буквально замерли в тишине, забыв и про пиво, и про чипсы — и просидели так до финальных титров.
Я не знаю, какие мысли были в их головах после, но я видел лица — и этого было достаточно, чтобы понять их впечатления о фильме. Кто-то выходил из зала с заплаканным лицом, кто-то — с совершенно опустошёнными глазами, причём это были в том числе и всё те же «с пивом и чипсами», которые напрочь позабыли, что пиво в их руках стало тёплым, а чипсы остались в зале. А знаете, что ещё потрясло этих людей и меня? Понимание, что это не руки Гибсона заколачивают гвозди в руки Спасителя — а твои руки. И что это не Каиафа желал смерти Иисуса — а ты. И что это не Иуда предал Христа за тридцать сребреников — а ты. И не Понтий Пилат, прокуратор Иудейский, умыл руки и отдал невиновного на распятие, чтобы сделать угодное народу — а ты.
И настолько велико по сравнению с этим осознание того, что ради тебя Бог стал человеком и сознательно смирился даже до страшной смерти на кресте, что выйдя из зала, ты плохо соображаешь, где ты и что ты делаешь, потому что понимаешь, что остался там, на экране в сцене распятия, и мысленно повторяешь за тем сотником: «Воистину Он был Сын Божий»…
Конечно, были и среди смотревших те, кто смотрел фильм по другим причинам, и они вышли из кинозала с совершенно другими мыслями: «Какой же всё-таки этот Гибсон самодур: не жалко ему денег на этот веками избитый миф», «Такие жестокие фильмы нынче снимают — и почему только их не запретят?», «Только зря потратил деньги на фильм, снятый одним фанатиком для других!» Мне этих людей, по правде говоря, жаль — они так и не уловили главной мысли фильма, они увидели фильм, но почему-то пропустили в нём Главного Героя или посчитали Его Жертву напрасной. И сейчас эти люди штурмуют интернетовские форумы, споря, антисемитский этот фильм или нет, ради денег снял этот фильм Гибсон или нет, и что же всё-таки там делает Моника Беллуччи. Для них ключевые 60 секунд фильма, ради которых нам два часа показывали истязания Спасителя — это просто воплощение написанного в сценарии, не более…
Но для тех, кто как и я, узнал себя в толпе, кричащей: «Распни!», эти 60 секунд дают Надежду на Его прощение, Веру в Его жертву и пробуждают трепетную ответную Любовь к Тому, кто отдал жизнь свою за грехи всех людей, за мои грехи.
Ведь и в самом деле нет больше той любви…
Максим Митченко