КОГДА ВЫСЫХАЕТ ВЕТЕР
Умывался слезами маленький ослик.
Плакал каждое утро.
И скучал, скучал, скучал.
Как бы ни была восхитительна идея жизни, с каждым очередным годом практики все больше убеждаешься в том, что ее сущность — … Все минутные радости, периодически возникающие и захлестывающие волной невероятных переживаний, на полном ее фоне выглядят не привлекательнее кусочков фруктов в общей массе недопереваренной пищи…
И вроде бы есть все, из чего вполне можно было
бы построить простое человеческое счастье: пара чистых носков, пахнущее кондиционером мягкое белье, крабовый салат в холодильнике… А с каждой новой затяжкой и каждым новым глотком алкоголя эта идея становится все более навязчивой. И каждый раз, ложась лицом на пол, открывая при этом свободу равнодушно текущим струям соленой воды, снова и снова возвращаешься к ней… Все есть! Все есть… И что-то не сходится… Странно, ведь даже если носки подведут, или салат окажется не вполне свежим — есть то, что, в принципе, должно наполнять жизнь истинным смыслом, радостью и утешением. Нечто восхитительное, вселяющее в сердце надежду и вызывающее невольное умиление. Божественное слово: любимые! ЛЮ-БИ-МЫ-Е! Всего четыре слога, а сколько поэзии! Сколько тяжести, боли и разочарования! Ведь ничто не вносит в жизнь столько потрясающе-разнообразных эмоций, сколько люди именно этой благословенной категории.
Нет ничего омерзительнее, чем предательство ЛЮБИМОГО друга… Нет ничего больнее, чем безвозвратная потеря ЛЮБИМОГО близкого… Нет ничего разрушительнее, чем разочарование в ЛЮБИМОМ человеке… и т.д. и т.п. Список может быть бесконечным. А самое фантастическое в том, что это обязательно происходит! Любое прекрасное начало неизбежно влечет за собой конец; и переживание потери длится гораздо дольше, чем радость обретения.
Есть такой старый замечательный фильм (если не ошибаюсь, «Бетховен»), в котором прозвучала одна фраза, надолго застрявшая в моей памяти. Вот ее суть: какой смысл заводить собаку, с которой связана масса проблем, если в момент, когда ты, наконец-таки, привяжешься к ней всей душой, она обязательно сдохнет… И, действительно, какой смысл? Какой смысл что-либо начинать? И есть ли он в том, чтобы пытаться взлететь, если заведомо известна неизбежность падения. И чем выше взлет, тем падение сильнее. И вот… В такие минуты приходит ОНА. Прекрасная, не знающая себе равных, бесконечная… Она может быть острой и колкой, может быть склизкой, переливающейся, постепенно разъедающей внутренность, может быть тупой, как удар молота о бетон, оставляющей после себя невероятную пустоту и долгое, мучительное «эхо». Она может быть длинной и короткой, резкой и нарастающей, может быть похожа на рваную рану или фурункул… Но она есть! И она убивает! И вот перед тобою длинный коридор с сотнями дверей, на каждой из которых написано «ВЫХОД», входя в которые снова оказываешься там же, откуда начал.
Жизнь — г**но! Человек рождается для того, чтобы бесконечно покрывать потом свое лицо и страдать, страдать, страдать…
Так что можно не запариваться лишний раз насчет чистых носков. Какая разница! Все равно ты обречен! Не зря ведь умудренные опытом люди старшего возраста так часто напоминают о пословице: «Жизнь прожить — не поле перейти».
Но, объективно, должно же быть что-то до конца хорошее. По крайней мере, этого искренне хочется! Если действительно как следует поразмыслить, то приходишь к выводу, что это, пожалуй, только вера. Ведь это — единственное, что никогда не обломает. Это то, что всегда являлось источником вдохновения для тысяч талантливых художников и музыкантов, утешения — для сотен отверженных, непринятых, попавших под людское осуждение, богатства — для нищих и нуждающихся, незаслуженной благости — для всякого, смиренно желающего ее получить.
Один человек, вдохновленный особым духом Евангелия, написал о нем следующее: «Бескрайние зеленые дали, охваченные глубиной бесконечно-нежного небосвода. Журчание ручьев и шелест листьев, тревожимых веянием тихого теплого ветра. Запах цветущего сада и прекрасная, дивная песня виноградных лоз… Дыхание жизни, безмятежности и чего-то необыкновенно дорогого, сладостного, близкого сердцу, так дивно манящего спокойной, необычайной нежностью, столь ласковой и кроткой, и, также величественной красотой…».
Эликсир вечного счастья? Нет! Определенно нет! Но та самая надежда, то самое понимание и поддержка, та самая любовь, которая не изменит, не осудит, не заставит чувствовать боль. Вот и все! А будущее?! Кто-то, Кто однажды произнес: «Придите ко Мне, все труждающиеся и обремененные, и Я успокою вас…» еще задолго до Своего прихода на землю сказал по этому поводу: «Ибо только Я знаю намерения, какие имею о вас, говорит Господь, намерения во благо, а не на зло, чтобы дать вам будущность и надежду…»
А все остальное, и правда, — суета.
Jshig