(многообещающая исповедь)
Уразумев то, Иисус сказал им: что помышляете в себе,
маловерные, что хлебов не взяли?
(Евангелие от Матфея 16:8)
Каюсь и признаю, что многие годы Апостолы Иисуса Христа меня не воодушевляли. Всё двухтысячелетнее христианство прямо и опосредованно побуждало любить и почитать Апостолов, а я долго, упрямо и скрытно им не доверял. Я регулярно читал Евангелия: багровел, пятнел, яростно усмирял себя и все равно не доверял.
И было за что. Факты говорили за себя. Я был возмущен! Я искренне не понимал! Как можно было при таком завидном избранничестве так неряшливо себя распускать? Разве можно восхищаться разнузданной дележкой мест у Трона? Краткосрочной памятью на Чудеса? Прожженным национализмом к полукровкам? Детской ревностью к союзникам? Эгоистичному бадминтонному настроению на горе Преображения? Дружному ударному сну в Гефсиманском карауле? Панике на корабле по первому всплеску озера? – Профессиональным рыбакам-то? Пререканию с Учителем по главной Теме? И вечно удивленным глазам?
Нет. Нельзя таким восхищаться. Не чем тут.
И даже регулярные выговоры Христа дела не меняли – Апостолы неизменно оставались слепыми и глухими к самым элементарным духовным вещам.
Христос говорил в притчах. Притчи эти часто повторялись. Каждая притча почти всегда несла в себе только один выпуклый главный смысл. И даже итог с одним знаменателем Спасителю всегда приходилось объяснять на пальцах.
После Воскресения Христа и Дня Пятидесятницы не так много изменилось, как хотелось бы. Ученики по-прежнему требовали убедительных доказательств и всем гуртом сиднем сидели в Иерусалиме, словно Великое Поручение не к ним было обращено.
То ли дело «заочник» Апостол Павел. Тот видел Христа лишь раз, все духовные экзамены сдал экстерном и долго не мешкая торпедой отправился «окучивать» 80-ти миллионный языческий тогдашний мир. Но и у него на старте с Апостолами возникли трения, так, что в будущем он, сохраняя братскую любезность, старался с ними время зря не терять.
Все это было так. Все это доступно и открыто описано в Новом Завете, который, кстати, самими же Апостолами и был написан, что безусловно делает им честь.
Резюмирую. Всегда, когда кого-то «перехваливают», аллерген падает на хвалимого, а не на хвалящего. Отсюда вывод – хочешь быть объективным, разберись с хвалимым сам. Не сбрасывая со счетов положительные рекомендации.
И я стал разбираться. Но не с Апостолами, а с собой. Не до них стало.
А дело в том, что последние лет эдак пять, мой забронзовелый статус зубра веры дал трещину, и я начал стремительно падать в своих глазах. Оказывается, веря, так сказать, по-крупному, я не умею доверять Богу в мелочах.
Оказывается, мелочи меня вышибают из седла, притом легко и регулярно. Мяч противника просто живет в моих воротах, и я перед его бутсами абсолютно беспомощен: последний рубль, злое слово, пустая угроза, придуманный страх, любой самый ничтожный повод, все ввергает в панику и судороги.
И всякий раз, когда пропущенная мелочь в одночасье обретает размеры Шрека, моя, почему-то в миг изможденная грудина, издает протяжной апостольский вопль: «Господи! Тебе дела нет до меня? Разве Ты не видишь, что я погибаю?»
И этот вопль сотрясает, обескураживает и сокрушает. Мозг мой просто отказывается верить в происходящее! Разве можно одновременно быть таким верующим и неверующим?! – в сердцах кричу я себе. А Господу, успев пропустить мыслительный крик утопающего, второпях говорю – Прости. Это не я. Я не хотел. Этого не было…
Это-то поражение в мелочах, этот короткий шаг с пьедестала в пропасть и примирил меня с Апостолами. Я их наконец-то понял. Они тоже верили в Христа «по-крупному». Еще бы! Разве кто бросит за так любимую тёщу? Но они бросили. И пошли. И каждый день, шаг за шагом учились доверять Христу во всем и в большом и в малом.
Насчет же Апостола Павла скажу так.
В детстве я ходил на хоккей. Ходил в официальный хоккейный клуб. Но мы все были ребята дворовые, заводские, а потому нищие, и шлемов и лат у нас, разумеется, не было. Но имелся среди нас один – сын тренера! Он был во всеоружии! Он был нашим рыцарем в сияющих доспехах! И на всех матчах все шайбы забивал только он! А мы – шайка оборванцев, создавали глухую оборону и утирая сопли старательно подавали ему пасы…
Константин ХАРИТОНОВ