Меня Господь так сильно любит,
Куда мне деться от любви Его,
Хочу я жить, как прочьи люди,
Господь в ответ, — Еще чего!
Знаешь, брат, почему я так сильно люблю Бога? Пишу без апломба. Потому что Он — Виракоча! Он — это Все-Все-Все! Все самое Доброе, Светлое, Рыцарское, Фантастическое внутри и вне меня.
Я люблю Его своей душой. Это горит мой факел. Огонь этот и есть моя жизнь.
Я люблю Его, потому что Он говорит со мной лично, без посредников, на самом глубинном уровне, на языке моей души, моего детства, моего пионерлагеря… моего Шира.
Я люблю Его, потому что с НИМ я ПЕРЕЖИЛ самые Глубокие, Сладостные, Трепетные, Запоминающиеся, Значительные встречи, события. И эти встречи — РЕАЛЬНОСТЬ.
Понимаешь, я не говорю про собрания, Церковь, общение с братьями. Не без этого. Нет. Я говорю про личный ТЕТ-А-ТЕТ с Богом. Понимаю, «личный тет-а-тет» — тавтология. Для кого как. Для меня — это двойное подчеркивание. Я говорю про годы одиноких молитв, хождениях с НИМ в лесах, полях, стогах, жниве, оврагах, поездах, городах.
Повторяю. Эти встречи с НИМ — САМЫЕ ЗНАЧИТЕЛЬНЫЕ события в моей жизни. Стоит в суете вспомнить их, занырнуть, просто оглянуться — и я снова ЖИВ! Эти Встречи — мой Тайный и Главный Архив сердца, мой Голод, мое Утоление, Моя Струна, Мое Нечто, Мое «ТО» (Помнишь Толстовское «Не то»?), ОН — Мое «ТО САМОЕ», и я не могу об этом говорить без слез. Я опален…
ЕГО огонь, как ломота Иеремии, ГОРИТ Несгораемым Кустом в Душе…
ОН ПРОШЕЛ сквозь меня…
ОН Размягчил меня, Парализовал, Выбросил «ВНЕ», куда-то поближе к СЕБЕ!..
Глава II. БОГ В ПОДТЯЖКАХ.
— Нет! — сказал бургомистр, — из Мюнхгаузена мы воду лить не будем! (Х/ф «Тот самый Мюнхгаузен»)
Первый духовный кризис я пережил в девятнадцать. Не то, чтобы кризис, — первую перекодировку из всего общего к личному, родному.
Я тогда проникся американским полицейским сериальцем «Команда в шляпах». Понравились мне эти парни. И фетровые шляпы их понравились. Такие же подавай. И парней и шляпы. Купили с ребятней. Поиграли. Сериал закончился. Добрый осадочек остался. Пора проанализировать.
— А что, если бы среди нас был Иисус? — подумал я. — Каким бы Он был в нашей команде? Команде в шляпах? Ведь Он же Дитём не сидел в Назарете букой, играл же с кем-то. Неужели Он тоже бы носил шляпу и щёлкал подтяжками? А почему бы нет! Вот это да! Вот здорово! Побегу у кого спрошу, не ересь ли!
Ух! Какой же Иисус сразу стал Родной! Господи, Ты Родной! Ты мой Друг! Ты наш Главарь! Ты наш Босс! Ты — Робин Гуд!
Сбегал. Спросил. Не поняли.
Точнее поняли, очень точно поняли и сразу попросили не распространять и на Господе подтяжками не щелкать.
А я зацепился. И за подтяжки, и за Иисуса в шляпе! Чем я хуже многих хворых, желавших коснуться хотя бы края одежд Его!
Такой Он классный в ней. В этой шляпе! Такой родной! Ему так идет! Особенно эта черная, с широкими полями. Ну, не белая же! Он же не Михалковский Паратов из «Жестокого романса»!
И обязательно в перчатках! И плащ! Черный! Настежь! С заткнутым в карманы поясом! Уф! Лепота! Картина маслом! Вот это Друг! Такому верю! За таким и в огонь и в воду!
И пошел!
И обжигали. А Он тушил! И били — Он прикрывал! И падал — Он поднимал! До сих пор с таким Богом никого и ничего не боюсь! Даже когда боюсь — не испуган.
А если уж совсем перебор, вырываюсь из среды оной, удираю куда подальше, в поля, леса, парки, тихие заводи, встречаю ЕГО, рассказываю ЕМУ все, жалуюсь, скулю, выговариваюсь, ДЫШУ ИМ!
И я не боюсь Его. Потому что неважно, в подтяжках или ризах, Он самый Близкий, нет, не просто Человек и не только Бог, а самое Родное СУЩЕСТВО!
Виракоча — Истинный Бог моего сердца, говорящий на языке моей Души, — ОЖИЛ! Разумеется, ожил я, а не ОН.
Но ОН не против, если мне кажется, что Ожил ОН. Он же когда-то Родился, хотя «прежде Авраама ЕСЬМ»!
ВОЛШЕБНИК, Мир Творя из Квантов Многогранный,
Зажег Светил Пучок Горящих Миллиардный,
Вдохнул ОН в вены сонмы кровеносных тел,
Проснулся Человек и Жить Он Захотел.
Поднялся Сплав из глины Многократный,
Зрачок, моргнув, поймал сетчатке Свет приятный,
Улыбкою Бескрайней Космос Разомлел,
Спустился Махаон и на макушку сел.
…ВОЛШЕБНИК, Человек, меж ними Махаон,
Гармонии Вселенской хрупкий Камертон,
Покуда Бабочки не тронута Пыльца,
Клубок котенок гонит, — Сказке нет конца.
Глава III. МИР НА ВСТРЕЧУ! ДУША НАРАСПАШКУ!
Это я с НИМ в полях, лесах, поездах, городах! Это и есть ПЕРВОРОДСТВО И ПЕРВАЯ ЛЮБОВЬ!
Глава IV. ГНЕЗДО В ПЕРЧАТКАХ.
В одном из моих еще не написанных сценариях маленькая девочка, чтобы вернуть испуганной птице выпавшее гнездо, перекрашивает свои белые перчатки в цвет гнезда. Для пущей достоверности перчатки украшаются веточками и соломой.
Господь осторожен с нашими сердцами. Мало тех, кто об этом знает. Еще меньше тех, кто это знает от НЕГО САМОГО, но я точно знаю — ГОСПОДЬ ОСТОРОЖЕН!
Даже когда Душит Моисея — осторожен. Даже когда Перешибает колено Иакову — осторожен, когда Сокрушает Иова — знает предел, когда Выжигает уста Исайе — так надо, когда Ослепляет Савла — Ослепляет с Любовью! Ради Моисея, ради Иакова, Иова, Исайи, Савла. Ради них, ради нас и ради спасения многих!
Потрясения! Переплавка! Крушение греховной самости! Сораспятие ветхого человека!
Без «Совершения Спасения» Спасение не завершено, без сбрасывания препинающего греха нет хождения в Духе.
Но насколько же приятнее принимать переплавку от Любящего, Родного Виракочи, Бога твоей Души, не твоего выдуманного бога, а Того Самого, Который Сказал: «Вы люди, взятые в удел», то есть зарезервированные для «Его команды в шляпах».
И снова слезы…
Не могу спокойно писать…
Очень я стал с Виракочей плаксивым.
Это я все к чему, брат? К тому, что если что-то начал делать с Богом в «подтяжках», с этим же БОГОМ И ПРОДОЛЖАЙ.
Если устал, приуныл, — Обнови Завет, Перезагрузись, Проведи дефрагментацию Смыслов, вырвись из среды оной, РАССКАЖИ ЕМУ ВСЕ САМ!
Константин ХАРИТОНОВ