Поверхность и Глубина

Предисловие.

Устроил как-то коварный тролль в свою честь конкурс гоблинских кулинаров. Долго потчивали прихвостни короля ватрушками человеческой лжи, окорочками разврата, отваром пьянства и прочей трепухой. Но все ему было немило…
Тролль: Э-э-эх! Мастерство ваше, искусители, виртуозно, но вы б меня лучше диковинкой какой угостили! А то из века в век одно и то же..!
Повар-гоблин: Есть, корявейший, у нас для тебя на десерт одна лакомка… Вот, испробуй, попробуй, кусни, облизни.
Поднесли рогатые поварята злобному господину большой рыжий бокал, а в том бокале…
Тролль: Вы что, малявки, мне подсунули! Что за размазня, что за пузыри? Ни запаха, ни огонька — ничего! Эта клякса ни на что не годится! Вон отсюда!
Гоблины: Хи-хи-хи. Погоди, вшивейший, нас гнать, карать. Именно.
Тролль: Что именно?
Гоблины: Именно ни на что не годится.Это пустородный коктейль. Люди, наполненные такими пузырями, ни на что не годятся. От этого чудо-напитка люди сами становятся пузырями, пустышками, нулями без палочки! И таковыми их делает наша склизкая жижа под названием «поверхносность».

Поверхностность — это отказ от проникновения в глубину, в само существо. Довольство лишь приблизительным, внешним знакомством.

Поверхностность — проклятие нашего времени. Она — порождение шума, спешки и толпы. Самая большая нужда современности — это не ум, красота и талант, а близость и глубина.
Посмотрим, например, на основу человеческого общества — семью. Что должно стоять во главе супружеских отношений: деньги, ум, телевизор, секс или настоящая душевная близость? Многие в сердцах крикнут: “Что угодно, только не близость! Хватит, обожглись!”  И этот вопль вполне оправдан и понятен — близость опасна. Она призывает людей полностью знать друг друга. Видеть человека как он есть, а не как хотелось бы видеть. Глубина требует уважать, слушать и слышать. Она видит и принимает. Христианский писатель Джон Уайт как-то прекрасно сказал об этом следующее:
“Близость видит не только внешность, слышит не только произносимые слова. Она видит живое чудо, существо, в котором совершается непрекращающееся творение Божье — шедевр, созданный Его руками, бесконечно драгоценный, потому что Бог сотворил его по Своему образу и искупил его Своей смертью”.

Поверхностность же создает видимость близости. Она приветлива, улыбчива, она помнит день рождения и любимый вид мороженого. Но она слепа и лицемерна. Из-за нее однажды люди прозевали самое великое и долгожданное событие в истории человечества. Несколько тысяч лет Израиль ожидал прихода обещанного Богом Мессии, Спасителя, Помазанника Божьего. Миллионы праведников, пророков, простых богобоязненных евреев отдали бы все ради одной встречи с Христом. Но, конечно же, далеко не все израильтяне глубоко понимали и ценили Мессию.
И вот, когда пришло долгожданное, назначенное время, земляки Христа не узнали Его. Прочитаем отрывок из Евангелия от Матфея 13 главы с 54 стиха:
“И пришед в отечество Свое, Иисус учил их в синагоге, так что они изумлялись и говорили: Откуда у Него такая премудрость и силы? Не плотников ли Он сын? Не его ли мать называется Мария и братья Его Иаков и Иосий, и Симон и Иуда? И сестры Его не все ли между нами? Откуда же у Него все это? И соблазнялись о Нем. Иисус же сказал им: Не бывает пророк без чести, разве только в отечестве своем и в доме своем. И не совершил там многих чудес по неверию их”.

Галилеяне настолько хорошо знали Иисуса, что Он — вторая личность Божества, Богочеловек  — вообще ничего не совершил великого в их присутствии. Самонадеянность, поверхностность слепы — нет пророка в своем отечестве. Псевдознание помешало землякам увидеть, кем Христос являлся на деле. Они спокойно отнесли Его к определенной категории и положили на полочку фамильярных отношений. Более того, они хотели видеть в Нем то что, как им казалось, видели — простого сына плотника. Поверхностность прокляла их. Самые страшные слова, самый ужасный приговор Христос произнес не над развратными городами Содомом и Гоморрой, а над городами, куда Он явился, в которых люди видели Его воочию, но так и не узнали.
Хорошо, оставим галилеян. Мы их не знаем; они — нас. Мы-то во Христа верим и за Бога Его признаем. Он наш номинальный глава, наш фирменный знак. Его портрет висит на почетном месте, в углу нашей комнаты. Раз- два в год мы заходим в Его дом, низко кланяемся Ему и передаем пламенный привет. Господь зрит наши сердца и знает, что мы — потребители, отчаянно сражающиеся с кариесом, — не можем профессионально заниматься религией. Мы не можем день и ночь молиться, вовремя соблюдать посты и тридцать лет молчать, стоя под дождем на холодном камне: у нас нет времени — сериал пропустим. И вообще, для этого есть духовные спецслужбы: психологи, священники, отшельники, созерцатели и прочие титаны духа. Они за нас замолвят словечко.
Когда-то с подобной просьбой израильский народ обратился к своему религиозному лидеру Моисею. Народ вырвался из египетского рабства, разбил лагерь в пустыне. Моисей пошел получать десять заповедей, а народ остался ожидать внизу. Как только они увидели гром и молнии, как только они поняли, что Господь не дешевый  египетский истуканчик, что с таким Богом придется считаться и отдавать положенную честь и часть, так сразу и завопили, обращаясь к Моисею: “Говори ты с нами, и мы будем слушать, но чтобы не говорил с нами Бог, дабы нам не умереть”.
Вот так. Народу всегда нужен кто-то, кто мог бы встать между ним и Богом. История религии — это постоянная борьба за поверхностность. Нам довольно послания из вторых рук. Мы боимся погружаться в глубину, истинно обращаться к Богу. Нюхом чуем — небезопасно. Придется меняться! Бог как хороший дантист, будет лечить весь больной рот, а если честно, вообще заменит челюсть. Но не это самое страшное. Страшно то, что мы, как и галилеяне, своим поверхностным обращением к Богу теряем самое главное – истинное знание Бога, духовную близость с Ним. Мы загнаны, пусты, наши сердце и ум разодраны сиюминутными делами, радостями и телевизионными ток-шоу. Нескончаемые звуки, музыка, разговоры, дела держат нас в своих заложниках.

Как выбраться из этого болота? Господь на это дает очень короткий и ясный ответ в Библии: “Остановитесь! Остановитесь и познайте, что я Бог!”

Остановитесь не после завершения работы, а прямо сейчас, в момент самого большого напряжения. Бог есть Бог, и Он требует самого почетного отношения, полной остановки и всецелого обращения. Иисус призывал Своих учеников зайти в комнату, закрыть дверь и втайне, в молитве призвать Бога, открыть Библию и нырнуть в глубины Божественной мудрости. Как наблюдатель звезд выезжает за город от уличных огней, так и мы должны  выйти за пределы шума, спешки, толпы и укрыться в своей комнате, часовне, спокойном центре нашего общения с Богом.
Гордон Макдональд — один из крупнейших современных христианских мыслителей — пишет о своем тайном центре следующее:
“Истинный отдых — это умение делать регулярную передышку в повседневных делах, постоянное возвращение к своему центру, где все снова приобретает истинные пропорции и цену. Где мы видим Христа во всем его могуществе, где Он владеет нашим вниманием как воскресший Господь жизни. В центре мы испытываем должное благоговение перед великолепием и могуществом Бога. Здесь торжественное, но радостное поклонение Богу, здесь исповедь и уничижение. Здесь прощение, восстановление и надежда. Здесь любовь к другим, даже к врагам. Здесь понимание сути и получение мудрости”.

Остановка — это только начало, первый шаг на пути в глубину, в церковь, в настоящее живое христианство. Бог желает, чтобы каждый человек был глубок. Работа, дети, немытая посуда, мечты, просящая подаяния рука — не суета и не мыльные пузыри для человека, у которого повседневная реальность стала открытым выражением благодарности и любви к Христу.

Глубина и поверхностность,
близость и фамильярность,
Что для нас важнее?
Как мы проживем нашу жизнь?

Константин ХАРИОТНОВ